Но до того я нажил себе головную боль, раздумывая, как защитить провинцию, не имея приличного войска. И ухватился за предложение идумейского принца Антипатра, занимающего высокую должность при еврейском дворе. Он посоветовал мне отозвать из Египта легион Авла Габиния, застрявший там после возведения Птолемея Авлета на отнятый у него трон. Он сказал, что солдаты в нем сплошь ветераны. Они еще семнадцатилетними ушли на восток с Флакком и Фимбрией, чтобы прижать Митридата. А после сражались под командованием Суллы, Мурены, Лукулла, Помпея, Габиния. Тридцать четыре года суровой воинской службы. Каждому перевалило за пятьдесят. Это, конечно, возраст, но также и огромнейший боевой опыт. Они стояли под Александрией, но не были собственностью Египта. Являясь римлянами, они подчинялись лишь Риму.

Таким образом, в феврале сего года я наделил моих сыновей Марка и Гнея полномочиями пропреторов и послал их в Александрию к Клеопатре (ее супругу и брату, Птолемею XIII, только-только исполнилось девять). Они должны были убедить царицу отдать принадлежащий, собственно говоря, нам легион. Я полагал, что эта поездка многое даст моим сыновьям. С одной стороны, задание легкое, с другой — важный дипломатический ход. Рим ведь еще не вступил в официальные отношения с новой правительницей Египта. Моим сыновьям, таким образом, доставалась роль первых послов.

Они добрались до Египта сушей, ибо не переносили морской качки. Каждого сопровождали шесть ликторов и эскадрон галатийской кавалерии, которую Кассию не удалось расформировать. Антипатр встретил их возле Генисаретского озера, проводил через все еврейское царство и покинул их в пограничной Газе. В начале марта они прибыли в Александрию.

Царица Клеопатра приняла их весьма благосклонно. Письмо от Марка дошло до меня уже после вести о том, что произошло. Это было кошмаром, Катон! Читать строки, начертанные твоим сыном, и знать, что тот уже мертв! На него огромное впечатление произвела девочка-царица, маленькое, хилое существо с лицом, которое только юность делала привлекательным, ибо нос у нее, по словам Марка, мог соперничать с твоим. Но что для мужчины достоинство, для женщины не лучшее украшение. Впрочем, она отлично владела классическим греческим и была одета как настоящий фараон. Огромная двойная корона, белая внутри красной, белое полупрозрачное платье в узкую плиссировку и широчайший, усеянный драгоценностями воротник. Плюс золотая фальшивая борода, плюс накладная голубая коса. В одной руке царица держала скипетр в виде пастушьего маленького стрекала, в другой — плетку с ручкой, усыпанной самоцветами. Плетки в Сирии и в Египте всегда в чести и в ходу.

Она охотно согласилась освободить римских солдат от обязанности охранять Александрию. Дни, когда это было необходимо, давно минули, сказала она. И мои сыновья поехали в римский лагерь, расположенный за восточными Канопскими воротами города. Лагерь оказался фактически маленьким городком. Все ветераны переженились на местных девушках и занялись мирным делом — стали кузнецами, плотниками, каменщиками. Воинский устав был забыт.

Когда Марк сообщил им, что губернатор Сирии отзывает их к себе для дальнейшего прохождения службы, они отказались куда-либо ехать! Но выхода у них не было. В бухте Евност уже ожидали нанятые для их перевозки суда. По римским законам они должны были незамедлительно собрать свои вещи и погрузиться на корабли. Старший центурион легиона, ужасный мужлан, вышел вперед и сказал, что они больше не воины. Авл Габиний после тридцати лет службы всех их демобилизовал и велел жить мирной жизнью, радуясь всему, что они обрели. То есть женам, своим занятиям, детям.

Марк разозлился. Гней тоже, Марк приказал своим ликторам арестовать старшего центуриона, но другие центурионы окружили товарища. Нет, сказали они, они больше не служат и никуда не поедут. Гней приказал своим ликторам поддержать ликторов Марка и арестовать всех бунтовщиков. Но центурионы выхватили мечи. А у ликторов в руках не было ничего, кроме фасций с топориками. Галатийские же конники, получив кратковременный отпуск, находились в Александрии. Произошла стычка. Ликторов и моих сыновей зарубили.

Царица Клеопатра отреагировала мгновенно. Она приказала своему главнокомандующему Ахиллу окружить римлян и надеть на центурионов оковы. Моим сыновьям устроили похороны за государственный счет, а их прах поместили в весьма дорогие и изящные урны. Эти урны были присланы в Антиохию вместе с мятежными центурионами и письмом, в котором властительница Египта брала на себя всю ответственность за трагедию и обещала покорно принять любое мое решение вплоть до ее собственного ареста. И приписала, что все солдаты Габиния уже погружены на отправляющиеся в Сирию корабли.