3 
В подобном пожелании не было бы ничего особенного, если бы речь шла только о массаже. Но с некоторых пор Мэган стала тяготиться своими профессиональными обязанностями, когда применять их приходилось в отношении Ральфа Хейлика. Дело было в том, что Ральф Хейлик начал отпускать в ее адрес двусмысленные шуточки, делать всевозможные намеки, порой на грани приличия, и вообще вести себя странновато. Причем формального повода уличить его в вышеперечисленных действиях Мэган не имела, потому что все происходило во время процедуры массажа, когда они с Ральфом Хейликом оставались наедине.
Но не из-за этого Мэган просила своего персонального помощника Майкла Майерса принести ей распечатку списка клиентов. Ее интересовало вовсе не то, записался ли к ней на массаж Ральф Хейлик. Существовал совсем другой человек, на которого в последнее время, было нацелено внимание Мэган и, к которому относилась исчезнувшая к настоящему моменту улыбка, — Гарри Планкетт.
Чаще всего он приходил в спортивный зал заниматься на гимнастических тренажерах, но одновременно являлся завсегдатаем бара, где его можно было видеть беседующим с самыми разными людьми, хотя предпочтение, как заметила Мэган, явно отдавалось представителям мира искусства.
Гарри Планкетт и сам был похож на актера — высокий, стройный, с превосходным загаром и белозубой улыбкой. Его почти черные волосы слегка вились, на скуле темнела родинка, а карие глаза искрились жизнерадостной энергией. Разве удивительно, что вокруг такого красавца постоянно вьются женщины?
Прерывисто вздохнув, Мэган посмотрела, какая запись находится напротив имени Гарри Планкетта — спортивный зал. Хм, этого и следовало ожидать. А время посещения какое? С четырнадцати до пятнадцати тридцати. Тоже как обычно...
Мэган механически взглянула на наручные часы — половина десятого. Еще долго ждать.
Ждать?
Она нахмурилась. Собственно, чего ей ждать? Возможности отправиться к спортивному залу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на ослепительного Гарри Планкетта? Не лучше ли выбросить из головы постороннюю чушь и заняться делами, которых, как всегда, невпроворот!
2
Мелодичный сигнал внутренней связи прервал размышления Мэган.
— Да? — сказала она, нажав на кнопку.
— Тут звонит Фред, из санатория, — сообщил Майкл Майерс. — Спрашивает, можешь ли ты с ним поговорить.
— Разумеется. С папой я беседую всегда и при любых обстоятельствах, вам ли этого не знать, мистер Майерс!
— Я-то знаю, — позвучало в ответ. — Это Фред спрашивает. Соединяю...
В динамике что-то щелкнуло, затем раздался голос Фреда Стэмма:
— Мэган? Слышишь меня, девочка?
— Очень хорошо слышу, папа. Почему ты звонишь не по сотовой связи? Что-то случилось?
— Не беспокойся, все в порядке. Просто куда-то сунул свой мобильник и не могу найти. А у Полли просить совестно...
— У какой Полли? — недоуменно нахмурилась Мэган.
— У нашей красавицы медсестры. Конечно, она позволила бы мне воспользоваться ее мобильником, но я сам не хочу этого делать. Если каждый пациент пансионата станет просить о подобном одолжении, это ни к чему хорошему не приведет. Правда, моя сладенькая? — добавил Фред игривым тоном.
Мэган удивилась еще больше: отец никогда не называл ее так, да и интонации его казались более чем странными.
— Ты... разговариваешь со мной или с кем-то еще? — с некоторой заминкой спросила она.
— И с тобой, и с нашим солнышком, — добродушно ответил Фред.
— С солнышком? — машинально переспросила Мэган.
— Тебя удивляет, что я так говорю? — в свою очередь спросил Фред. И не успела Мэган отреагировать на это, как он продолжил: — Это потому что ты не находишься сейчас рядом с Полли и не видишь, как она хороша. Поверь, красота Полли ослепляет, поэтому я и называю ее солнышком.
— Понятно... — протянула Мэган, не найдя ничего лучше. Сегодня отец, чем дальше, тем больше удивлял ее.
Повисла небольшая пауза, во время которой Мэган раздумывала над тем, что бы такое сказать. Наконец решила, как обычно, спросить о здоровье, однако, уже открыв рот для фразы «Ну, а как ты себя чувствуешь?», вдруг поняла, что отец ее не слушает. Из динамика донесся приглушенный расстоянием мелодичный женский смех, затем та, кому он принадлежал, что-то сказала.
— Да, сладенькой тоже называю, — согласился с ней Фред. — Ну и что, если не пробовал? Во-первых, мечтать не возбраняется, а во-вторых, я уверен, на вкус ты так же хороша, как и на вид!
3 
