104 
Сообразив, что скорее всего сказала лишнее, Александра поспешила перевести разговор в другое русло.
– Так что же такого произошло на собрании? - быстро спросила она.
– Ничего особенного, - Ян поморщился, - Но сегодня мне напомнили о некоторых обстоятельствах, которым я уделил недостаточно внимания.
– Причем напомнили, как я понимаю, только когда смогли избавиться от моего общества.
– Совершенно верно, леди Александра.
– И вы мне, конечно же, не скажете, что это за обстоятельства?
– Вы и тут абсолютно правы.
– До чего же вы невыносимый человек, Ян! - вздохнула Александра, и в голосе ее слышалось не столько возмущение, сколько констатация давно известного ей факта. Она снова упала на покрывало. - Как же я от всего этого устала!
"Все это" подразумевало под собой очень многое - и постоянную настороженность, угрозу, и тревогу, и не дающие ей спокойно спать по ночам частые кошмары, и тяжесть убийства на душе, и постоянные неприятные сюрпризы, которых стоило ожидать едва ли не каждый день. Как ни странно, грубоватая и несколько раздражающая манера общения ее спутника в данном списке стояла на последнем месте, отчасти потому, что к Желтоглазому девушка уже успела привыкнуть, и потом у нее действительно не было в этом мире никого, кроме этого мрачного человека с глазами хищника, которому она несмотря ни на что пыталась верить. Да и разве был у нее выбор?
– Надеюсь, что по крайней мере мое общество вас не утомило, - услышала Александра, и тон, которым был задан этот вопрос тут же заставил девушку насторожиться.
– Это вопрос с подвохом, не правда ли? - Александра повернула голову и теперь, приподняв бровь, смотрела прямо в глаза Яну.
– Вы снова правы, леди Александра, - устало согласился Ян, - так как вам и впредь придется терпеть мое общество почти круглые сутки.
Саша не сразу поняла, что именно он хочет сказать подобным заявлением. Ян положил свой плащ на полу возле двери и коротко бросил:
– Я буду спать здесь.
Видимо, недоумение и удивление, отразившиеся на лице Александры, Ян счел за недовольство.
– Вам следовало ранее выразить свое мнение по этому поводу, - сухо произнес он, - потому как за время нашего путешествия к Тригору и обратно, вы постоянно проводили ночи наедине со мной и теперь скомпрометированы настолько, что будь вы не императрица, а простая девушка, приличному человеку было бы зазорно даже поздороваться с вами.
"Что еще раз доказывает, ваше высочество, что вы человек далеко не приличный", - усмехнулась про себя Александра, а вслух высказала:
– По-моему, это было разумно. К тому же я веду себя так, как мне подсказывает совесть, и мне нет абсолютно никакого дела до всех этих дурацких предрассудков!
– Что ж, леди Александра, не могу не согласиться с вами в том, что вы действительно продемонстрировали полнейшее пренебрежение всеми правилами приличия, - усмехнулся Ян, укладываясь на свой плащ.
– Что вы имеете в виду? - прищурилась Саша, подползая и садясь на том краю кровати, откуда было видно невозмутимо растянувшегося на полу Яна.
– Когда мы были в доме и Симоса, и я утром принес вам воду, вы позволили мне войти, не потрудившись даже одеться.
– По-моему я была закутана настолько, что выглядела бы более раздетой в любом из платьев, что носила во дворце! - ответила девушка, и вдруг засмеялась. - Вы знаете, - произнесла она сквозь смех, - я, кажется, начинаю понимать… Увидев вас, я должна была сделать так… Ах! - она картинно закатила глаза. - А потом вот так: ах! - красиво и плавно, Александра изобразила обморок, потом снова рассмеялась.
К ее удивлению, желтые глаза Яна улыбались.
– Кого-то мне это напоминает, - сказал он, и вдруг помрачнел - он понял, что только что, конечно немного утрировано и театрально, Александра изобразила перед ним леди Фелисиану. Эти наивно распахнутые, круглые как у куклы глаза, томные вздохи, полуобморочное состояние, заставлявшее молодую леди нервно обмахиваться веером и причитать, ссылаясь на свою ранимую женскую душу при виде растоптанного жука на парковой дорожке. Как же все это было похоже на то представление, которое со смехом разыграла перед ним Александра! "Сплошной театр", - угрюмо подумал Ян, заставив Александру недоумевать по поводу странной перемены его настроения. Теперь, мысленно сравнивая поведение Александры и леди Фелисианы, Ян вдруг понял, что совершенно зря называл Александру обманщицей и интриганкой. Да, она виртуозно обманула всех, когда от ее актерского мастерства зависела ее жизнь, сохранение ею своей памяти, своей личности, но после… Он не услышал от нее ни одного лживого слова, напротив, девушка совершенно правдиво и без приукрашений то и дело сообщала Яну свое нелестное мнение о его персоне. А если Александра и скрывала иногда свои чувства, то делала это лишь потому, что хотела сохранить твердость перед лицом опасности, а также не собиралась вызывать жалость к себе жалобами и рыданиями, стараясь по возможности держать в себе свои переживания. А что же леди Фелисиана? Ян глубоко вдохнул и тряхнул головой, коря себя за то, что опутанный предрассудками касательно поведения женщин не разглядел обманщицу в той прекрасной голубоглазой фее, которую наивно считал образцом настоящей хорошо воспитанной леди.
104 
