21 
В холле дома в Челси она неуверенно посмотрела на него своими синими глазами. Анджело взял ее руку в свою.
— Ты лишаешь меня сна, — усмехнулся он. — Ты представляешь серьезную угрозу для моего здоровья.
У Гвенны немного кружилась голова от шампанского. Все мысли спутались, но, когда она увидела муку в глубине его глаз, у нее внутри словно что-то перевернулось. Сама того не осознавая, она подняла руку и нежно провела ею по его щеке. В следующую секунду его глаза потемнели, и она замерла в нерешительности.
— Мой бог, — хрипло произнес Анджело, взяв в ладони ее лицо. — Если мы не поторопимся, я сейчас умру от желания.
Затем он нежно ее поцеловал, рассеяв остатки сомнений. Гвенна запретила себе о чем-либо думать, когда он наклонился и, подняв на руки, словно пушинку, понес ее вверх по лестнице.
Глава 5
Пять минут спустя Гвенна случайно увидела свое отражение в зеркале в своей спальне. Смущенная и растерянная, она пристально уставилась на свои раскрасневшиеся щеки и припухшие губы. Она была похожа на бесстыжую шлюху. Когда Анджело расстегнул молнию на ее платье и начал спускать его вниз, у нее по спине пробежал холодок.
— Я чувствую себя развратной шлюхой, — произнесла она сдавленным голосом.
Анджело развернул ее к себе лицом.
— Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышал, bellezza mia[7]. Я хочу тебя, а ты хочешь меня. По-моему, было бы вполне естественно, если бы мы сейчас занялись любовью.
На языке Гвенны вертелось несколько язвительных ответов, но она сдержалась, сознательно защищая себя от его, гнева. Это всего лишь небольшое любовное приключение, не более того, твердо сказала она себе. Разве она всегда не была практичным человеком? Полеты фантазии и притворство были не для нее. Она всегда жила только настоящим, принимая каждый день таким, каким он был.
Анджело убрал с ее лица прядь светлых волос. В этом жесте было столько нежности, что Гвенна удивленно посмотрела на него.
— Я возжелал тебя сразу же, как только увидел. Прежде чем ты заговорила.
— Но это же безумие.
— Dio mio, я бы поменял местами небо и землю, лишь бы обладать тобой, — протянул он. — Ты должна гордиться тем, что вызываешь такое желание у мужчины.
Смущенная его замечанием, она опустила глаза.
— Мы... мы думаем по-разному...
Анджело привлек ее к себе. В его глазах горел огонь желания.
— Я бы не захотел тебя, если бы ты была такой же, как я.
В следующее мгновение он завладел ее губами, и Гвенна снова задрожала, ослабленная тем голодом, который он пробудил в ней. Пока она восстанавливала дыхание, он снял с нее платье и, опустив ее на кровать, начал медленно стягивать с нее чулки.
Гвенна лежала на кровати в кружевном бюстгальтере и трусиках и трепетала от переполнявших ее эмоций. С одной стороны, ей было неловко из-за своей наготы, с другой — отчаянно хотелось, чтобы он снова ее поцеловал. Она молча наблюдала за тем, как его длинные загорелые пальцы нетерпеливо расстегивают пуговицы на рубашке, обнажая мускулистую грудь и плоский живот. Ее напряжение усилилось.
— Расслабься. — Увидев в ее глазах страх, Анджело попытался ее успокоить. — Ты невероятно красива.
Гвенна неохотно подняла взгляд. На Анджело были черные трусы-плавки, которые больше открывали, чем скрывали. Она заметила, как он был возбужден, и ее охватила паника. Сердце бешено заколотилось. Внезапно ей показалось невероятным, что она собирается лечь в постель с мужчиной, которого едва знает.
— Я бы не отказалась чего-нибудь выпить.
— Спиртное в шкафчике рядом с тобой.
Гвенна, которая надеялась, что он выйдет из спальни и принесет ей напиток, разочарованно уставилась на бутылку шампанского и бокалы. Анджело обошел постель и, открыв бутылку, плеснул в один из тонких бокалов пенящейся золотистой жидкости и с неохотой протянул ей.
— Тебе не нужен алкоголь, чтобы расслабиться.
Отказываясь смотреть на него, Гвенна сделала большой глоток шампанского.
— Я понимаю, ты нервничаешь...
— Не будь смешным, — процедила сквозь зубы девушка.
— Все будет хорошо, bellezza mia, — мягко произнес Анджело. — Обещаю, что тебе понравится и ты привыкнешь.
— Это невозможно.
Анджело опустился рядом с ней на кровать, напомнив ей большую черную пантеру, потягивающуюся на солнышке.
— Думаю, ты наслушалась всякой ерунды. Это не больно.
21 
