Последние отзывы

  91  

– Четки, – сказал Джейк. – Десятичные. Ммм… вполне возможно, что это шестнадцатый век. А может, и более ранний период. Ограненные бусины из белого янтаря с вкраплениями сосновых иголок. Редкая вещица. Мастерская работа. Золотые бусины, разделяющие каждый десяток, и серебряный крест сделаны просто изумительно. Можно мою лупу обратно?

Резников положил ее в раскрытую ладонь Джейка. Тот зажал ее в глазу на манер монокля и принялся внимательно изучать безделушку.

– Просто прелесть, – сказал он через минуту. – Я мог бы, конечно, проверить бусины своей иголкой, но в этом нет необходимости.

– Почему? – спросила Онор.

– Края отверстий в бусинах износились в полном соответствии со временем создания этих четок. Подделки так не изнашиваются. Только янтарь.

Джейк вернул четки в шкатулку, и на губах его заиграла странная задумчивая улыбка.

– Что? – тихо спросила Онор.

– Просто размышляю о том развитии, какое претерпел янтарь в человеческом сознании на протяжении всей своей истории, – отозвался он. – Янтарь бывает самых разных оттенков. Если я начну перечислять все подряд, то счет пойдет на сотни. Изначально из него делали талисманы, которые были призваны отгонять от человека злые силы и притягивать удачу. Это же самое относится и к предметам религиозного культа. Красота их была настолько пленительна, что некоторые монашеские ордена в тринадцатом-четырнадцатом столетиях запретили использовать янтарь в четках, утверждая, что истинно верующему вполне достаточно обычного шнурка с узелками для подсчета своих молитв.

Онор перевела взгляд со шкатулки на лицо Джейка. Глаза его были полузакрыты и светились под светом лампы. Голос – густой и сочный, исполненный чувства, завораживал. Было видно, что он сейчас полностью захвачен красотой и уникальностью того, о чем рассказывает.

– Но мне кажется, что этот запрет не мог действовать долго, – проговорила Онор. – Людям всегда было свойственно славить богов при помощи красивых вещей и окружать ими себя.

– Да, ты права, – согласился он. – Торговля янтарем расцвела очень быстро и еще в те времена, когда женщины, собиравшие дрова по берегам Балтики, открыли, что «морские камни», которые вымывало на пляж, горят лучше дерева.

– Они топили янтарем? – поражение воскликнула Онор. В глазах ее отразился ужас.

– Доказать я это не могу, но сомнений нет. Балтийский климат суров, там довольно холодно, льют частые дожди, повсюду сырость. И всякий, кто хоть раз пытался запалить мокрые дрова, по достоинству оценит горючие качества янтаря. Крестьяне и солдаты на янтарных разработках хорошо это знали. И во время войн они жгли янтарь только для того, чтобы остаться в живых.

– Боже мой! Представляю, какие естественные шедевры они предавали огню!

– А я стараюсь себе этого не представлять, – пробормотал Джейк. – Гораздо приятнее размышлять о женщинах, которые ходили по дрова, а потом разделывали туши, принесенные с охоты мужчинами. Мне думается, именно эти женщины были первыми ювелирами по янтарю. Если резать дерево, то оно сгниет через сто или двести лет и от твоей работы ничего не останется. Янтарь не гниет. И я считаю, что именно они, отапливавшие янтарем свои жалкие лачуги, и стали творцами самых замечательных произведений искусства каменного века. Вещей, которые пережили своих создателей, их детей и внуков и само время.

Онор вспомнила, что Кайл называл Джейка «ценителем янтарного искусства эпохи каменного века». Но Кайл не говорил тогда, что страсть Джейка к этой красоте скорее эмоциональна, чем корыстна.

Резников тем временем выложил еще одну шкатулку. На этот раз безделушка лежала не на красном бархате, а на кремовой атласной подкладке. Камень цвета корицы имел в длину дюйма четыре. Один конец его был необработан, а остальная часть выполнена в виде сужающегося не правильного цилиндра, который на противоположном конце вдруг резко утолщался.

Онор задумчиво свела брови, любуясь безделушкой. Форма предмета казалась ей удивительно знакомой. На полированной поверхности были искусно выполнены рельефные тонкие ручейки, тянувшиеся во всю длину камня, который словно притягивал к себе. Онор инстинктивно протянула к нему руку, но в самый последний момент вдруг поняла, что это такое, и резко отдернула ее.

– Что ж так? – весело спросил Джейк. – Он не кусается.

– Еще один символ плодородия? – буркнула Онор.

– Может, и нет. Человек всегда наделял янтарь энергетикой сверхъестественного. В фольклоре народов, живших по берегам Балтийского моря, есть легенда о том, что янтарное ожерелье способно задушить того, кто лжет. Амулетам и талисманам придавалась самая разная форма, и каждый из них предназначался для какой-то строго определенной цели. Допустим, отгонять болезни. Или рок. Или порчу. А янтарный фаллос был самым могущественным оберегом. Считалось, что он охраняет своего владельца ото всех злых сил и напастей сразу.

  91