34 
Что ж, такая красавица как Лили Вандемир заслуживает самого лучшего, решила про себя Эллис и вышла из большой гостиной, притворив за собой дверь.
На кухне сидела Меган, и Эллис с порога решила поделиться с ней своими наблюдениями.
– Как я погляжу, молодому хозяину приглянулась Лили Вандемир… Вот радость будет для ее родителей!
– Еще неизвестно, что будет, – многозначительно проговорила Меган. – Лили надо бы поосторожнее вести себя.
– Да что вы такое говорите, мисс Гилберт! – всплеснула руками Эллис. – Мистер Бэрринджер благородный человек, и он ни за что не станет…
– Господи, Эллис, но вы же ничего о нем не знаете, – поморщилась Меган. – Просто удивительно, до чего вы доверчивы! Не успел он приехать, а вся деревня уже без ума от него. Или это его положение кружит всем головы?
Тон Меган был полон такого презрения, что Эллис решила обидеться.
– По крайней мере, с ним приятно разговаривать, – буркнула она и добавила как бы про себя: – в отличие от некоторых…
Меган вспыхнула.
– Если я вас чем-то не устраиваю, Эллис, – деревянно проговорила она, – вы можете пожаловаться вашему добренькому хозяину, пусть он меня уволит.
Эллис открыла было рот, чтобы оправдаться, но Меган не дала ей договорить.
– Впрочем, можете не переживать. Я сама здесь долго не останусь.
С этими словами Меган выбежала из кухни. Горничная растерянно смотрела ей вслед. И чего она так взбеленилась? Всегда была такая спокойная, выдержанная, и вдруг на тебе… Эллис на секунду задумалась, а потом заулыбалась. Ох, неспроста все это… Что ни говори, а голубые глаза наследника затронули не только сердечко Лили Вандемир!
Не помня себя от возмущения, Меган вихрем ворвалась в свою комнату. Все словно сговорились выводить ее из себя сегодня! А ей как никогда требуется спокойствие и присутствие духа… Сначала Алекс один уехал к Литтлби, и совершенно непонятно, о чем они там разговаривали и к какому выводу пришли. Потом он вздумал притащить в «Вереск» этих мерзких девиц…
Меган передернуло от отвращения. Что хорошего он нашел в Лили Вандемир? Глупое кукольное личико, а в голове ни одной мысли. Конечно, это его вполне устраивает. Можно даже сказать, что они идеальная пара. А уж внешне-то как подходят друг другу – залюбуешься!
Меган заскрежетала зубами. Нет, надо поскорее убираться из этого дома. Ее нервы не выдержат такого издевательства над… над… Девушка призадумалась. Собственно говоря, почему она так разозлилась? Накричала на бедную Эллис… За что именно она невзлюбила Алекса? За то, что он «перехватил» ее наследство? Полный бред. Она никогда всерьез и не рассчитывала на то, что «Вереск» достанется ей. Если не у миссис Траут, так у покойного лорда Маллиона обязательно отыскался бы какой-нибудь более близкий родственник. Ей было гораздо важнее обязательно остаться в поместье после смерти миссис Траут, и Алекс без проблем позволил ей продолжать работу… Она должна быть ему благодарна.
Гнев Меган потихоньку угасал. Она подошла к окну, пошире открыла форточку и села на подоконник. Снизу, из раскрытых окон большой гостиной доносились голоса и смех. Если бы Меган приложила усилие, она смогла бы разобрать, о чем там говорят. Но у Меган не было ни малейшего желания знать, как Алекс развлекает своих новых знакомых. Гораздо приятнее было просто сидеть на широком подоконнике, обхватив колени руками, и рассматривать тающий в сумраке парк…
Внизу послышались тяжелые скребущие звуки, как будто кто-то отодвигал мебель, а потом радостный смех и хлопки в ладоши. Меган насторожилась. Что там происходит? Девушка встала, открыла окно и перевесилась через подоконник, жадно прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся из большой гостиной. Вначале почти ничего интересного не было слышно, лишь какие-то отрывочные фразы и скрип металла, но потом, когда раздались первые аккорды старого венского вальса, Меган все поняла. Они вытащили на свет божий патефон миссис Траут и ее запас пластинок!
Меган отчетливо представила себе эту картину – громоздкий патефон стоит на столе, рядом, на кресле или диване, валяется груда пластинок в полуистлевших обложках. Алекс и девушки сгрудились вокруг, не отрывая глаз от черного винилового круга, из которого тонкая (наверняка проржавевшая!) игла патефона извлекает звуки.
Они моментально перенеслись в то далекое время, когда этот патефон казался чудом техники, и ни одна вечеринка не считалась удавшейся, если на ней не было четырехугольного ящика с медной витой трубой сверху, напоминающей рог изобилия… Возможно, когда-то Августина Траут, будучи еще молодой женщиной, танцевала под печальные звуки этого вальса, и мужчина, сжимавший ее талию, был ей бесконечно дорог…
34 
