98 
Себастьян уставился на нее с ужасом – неужели сделал ей больно? Их глаза на миг встретились, а потом оба посмотрели на ноги Кэдрин. Ее брюки превратились в лоскуты, израненная кожа кровоточила. Ее раны были гораздо серьезнее, чем ему показалось сначала. Песок вокруг них потемнел. Это была кровь… кровь повсюду.
– Боже, почему ты ничего не сказала? – закричал Себастьян, снова приходя в ярость.
– Ах, простите, что я вся в крови, – сказала Кэдрин, заметив, что он не сводит взгляда с ее окровавленных ног. – Я не хотела раззадоривать твой аппетит.
– Иногда ты бываешь очень грубой, женушка.
– Я тебе не жена, черт возьми!
– Пока нет.
Невзирая на ее слабые попытки сопротивляться, Себастьян прижал Кэдрин к груди и крепко обнял.
– Я отнесу тебя домой и там перевяжу, – тихо сказал он.
Обитатели Закона стояли неподалеку и смотрели на валькирию, которую уносит вампир. Синди от изумления забыла закрыть рот.
Но Кэдрин, казалось, не замечала ран. Оглядела горизонт, кусая нижнюю губу, и прошептала:
– Приз…
Даже после всего, что ей пришлось пережить, она не забыла о призе. Себастьян погладил ее снизу подбородка, чтобы заставить поднять голову. Глаза Кэдрин светились на ангельском личике. Как бы ему хотелось дать ей все, чего она хотела!
Но он не мог.
– Катя, я не смогу разыскать для тебя слезу. Если б мог… Но я не вижу пункта назначения.
– Но ты же сумел вычислить меня.
– Если поможешь найти прыгающий с места на место живой водоворот и открыть его, я рискну прыгнуть к акулам.
Ее веки наливались тяжестью, и Себастьян забеспокоится:
– Прости, милая. Я найду другой способ.
Он отнес ее назад в квартиру, уложил на постели. Деловито снял с нее рубашку, вымыл и перевязал руки и ноги. Но он был весь в поту – его охватил ужас при мысли, что ей может стать еще хуже.
Когда он стянул с нее то, что осталось от брюк, оба молча уставились на раны.
– Ты можешь… ты ведь не умрешь от этого? – спросил Себастьян, задыхаясь от страха.
– Ни в коем случае, – сонно ответила она. – Вот почему мне нужно, чтобы ты отнес меня сейчас же назад на пляж.
Смешно – при таких-то ранах.
– Зачем ты это делаешь? Что тебя заставляет? Почему не скажешь мне?
Она некоторое время пристально смотрела ему в глаза, словно пытаясь заглянуть в душу.
– Ты можешь мне довериться, – сказал он.
Она, казалось, и хотела бы ему доверять, да не могла себя заставить.
– Я знаю тебя меньше месяца, но я… За два тысячелетия мне пришлось усвоить несколько очень жестоких уроков.
– Знаю, видел их во сне.
По правде говоря, на ее месте он бы тоже вряд ли поверил бы вампиру. Но Себастьян знал – она может положиться на его слово. Оставалось лишь убедить Кэдрин.
– Клянусь, я никогда не стану таким, как эти красноглазые чудовища. У тебя нет причин молчать.
– И нет причин говорить, – возразила она.
– Я мог бы тебе помочь.
– А если откажешься помогать? – спросила она.
– Себастьян нахмурился:
– Разумеется, я буду тебе помогать. Но должно же быть что-то, что заставит тебя мне поверить!
– Конечно, абсолютная уверенность, что ты никогда не злоупотребишь моим доверием.
– Ты же знаешь – я никогда не причиню тебе зла.
– Я не сказала – зло. Я сказала, злоупотребишь доверием. – Тяжелые веки закрыли ее глаза. – Тебе все средства хороши, лишь бы добиться своего, вампир.
Кэдрин была в безопасности и крепко заснула, а раны были перевязаны. Страх и тревога Себастьяна понемногу улеглись. Но на смену им пришла беспокойная мысль. Умереть она не может, но, черт возьми, может страдать от боли и ран. С него хватит. Не позволит он больше ей подвергать себя риску каждую ночь быть задушенной или заколотой. Его терпение лопнуло.
Он оделся и телепортировался обратно на пляж – посмотреть, как можно помочь Кэдрин закончить наконец эту инфернальную игру. Два дня без Себастьяна стоили ей отставания в тринадцать очков.
Как раз столько она оставила ему.
Себастьяну до сих пор не верилось, что она отказалась от ларца. Потом он искал его, но карман был пуст. Понятно, что он его потерял, если учесть падение в водопад и путешествие по каменистому берегу.
Очутившись на пляже, он сразу понял, что нужно сделать. Он не мог захватить приз, но мог захватить его соискателей. Когда через пятнадцать минут Себастьян вернулся к Кэдрин, его волосы были засыпаны снегом.
Он лег в постель, и она прошептала:
98 
