Особенно,... 
41 
— Вероятно, это шантаж, — заключил дядя Питер, — и они плохо его разыграли.
— О, Боже! — вздохнула тетя Амарилис. — Какими злыми могут быть иногда люди. Мне так жаль милую миссис Крессуэл и всю семью.
* * *
Я продолжала думать о них, вспоминая то счастливое воскресенье, и мне тоже было грустно. Я думала, как все может отразиться на судьбе Джо.
Питеркин сказал мне:
— Пойдем навестим Джо. Я хочу, чтобы они знали, что я нисколько не сомневаюсь в том, что мистер Крессуэл говорит правду.
Я обрадовалась, потому что как раз хотела предложить сходить к Крессуэлам. Мы шли к дому на Сент-Джеймс-стрит, и по дороге нам встретилось несколько продавцов газет.
— Читайте о любовниках Хлои! — кричали они.
Я сказала:
— Они все о том же.
— Так всегда бывает. Если бы Крессуэл не был хорошо известной личностью, мы ничего бы не узнали.
Шторы на окнах дома были задернуты. Мы прошли в ворота и поднялись по ступенькам, минуя двух каменных львов, которые, как часовые, стояли по обе стороны двери.
Несколько прохожих остановились, наблюдая за нами из любопытства: кто мы такие, что решились прийти в дом стыда.
Дверь неожиданно открыла служанка, которая сначала посмотрела на нас сквозь стекло.
Питеркин сказал:
— Доброе утро. Дома ли мистер Джо Крессуэл?
— Нет, сэр. Никого нет. Все уехали, и это все, что я могу вам сказать.
Пока мы говорили, я услышала стук, а затем звук разбитого стекла.
— Уже третий камень попадает в окно. Я думаю, вам лучше уйти. Могут подумать, что вы имеете отношение к этой семье.
Она закрыла дверь. Мы с Питеркином посмотрели друг на друга в замешательстве, он был очень зол. Мы уже шли обратно, когда несколько прохожих опять с интересом разглядывали нас.
— Как бы я хотела увидеть Джо. Я хочу, чтобы он знал, что мы этому не верим.
— Может быть, стоит написать в Суррей? Я думаю, они там.
— Да, только дать ему знать, что мы думаем о нем.
* * *
Я написала в тот же день, как мне жаль случившегося и что мы все верим его отцу.
«Все пройдет, — написала я. — Любой, кто знает вашу семью, понимает, что это не может быть правдой».
Я получила от Джо короткую записку, в которой он благодарил меня за сочувствие, но ничего не сообщил о своих планах и не предложил встретиться В назначенный день дело слушалось в суде. Все были уличены в нарушении спокойствия, в том числе и мистер Крессуэл, которого обвинили также в даче ложных показаний. Казалось, случилась тривиальная история — тысячи подобных происходили каждый день, но это был конец политической карьеры Джозефа Крессуэла.
Я подумала о том, что сейчас происходит в его семье. Конечно, добрая, заботливая миссис Крессуэл поверит своему мужу так же, как и любой из членов его семьи, но не будет ли унизительного сомнения?
Кто бы мог поверить, что семейное благополучие может быть разрушено таким событием.
Если бы хоть газеты, наконец, прекратили муссировать эту тему, но они продолжали: «Наши репортеры говорят с Хлоей», «Любовники Хлои», «Молодая Хлоя Кит рассказывает о себе: как она осталась сиротой и должна была заботиться о себе сама, как господин по имени Джозеф Крессуэл пытался вовлечь ее в грязный разврат…»
* * *
Питеркин и я отправились в миссию Френсис. Это был большой дом, расположенный на главной улице, от которой в разные стороны ответвлялись небольшие переулки. Когда мы проходили, я ловила взгляды торговцев на этих улочках. Их лотки были уставлены самыми разными вещами — старая одежда, фрукты, овощи, горячие пироги, лимонад и книжечки баллад.
Повсюду стоял шум, торговцы нахваливали свой товар.
На одном углу улицы стоял дом, в котором сдавались меблированные комнаты, а на другом — магазин, где, вероятно, продавалось спиртное, потому что оттуда, пошатываясь, вышел мужчина в компании двух женщин.
Мы поспешили дальше и, найдя нужный нам дом, поднялись по ступеням к открытой двери. Войдя, мы увидели там бедно обставленный холл. Появился молодой человек среднего роста, с каштановыми волосами и серыми глазами. Меня удивила его серьезность.
— Чем могу помочь? — спросил он.
— Мы хотели бы увидеть мисс Крессуэл.
— Сейчас ее нет, но она будет очень скоро. Ее внезапно вызвали. Проходите, садитесь.
Мы проследовали за ним в одну из комнат. В ней стояли два стула, стол и еще какая-то мебель. Он предложил нам стулья, а сам устроился на столе.
41 
