44 
Мы сели.
— Джо, какие у тебя планы? — спросил Питеркин.
Он тряхнул головой:
— Кажется, мне уже «ничего не светит». В парламент дорога закрыта из-за отца.
— Там все и было не так уж надежно, — утешал его Питеркин.
— Но я не собирался сидеть сложа руки.
— А теперь?
— Мой отец в списке нескольких компаний. У них могут появиться возможности… и для меня.
— О, Джо.
Я прикоснулась к его руке. Он взял мою руку и крепко сжал ее.
— Я знаю, — сказал он, — что все было продумано.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Питеркин.
— Эта история с моим отцом поставлена от начала до конца.
— Кем?
— Именно это я и собираюсь выяснить. Кто-то подстроил несчастный случай, и скандал, и вызов полиции.
— Зачем?
— Человек с положением моего отца всегда имеет врагов. Если кому-нибудь из них он особенно мешает и у того есть средства…
Питеркин, словно пытаясь его смягчить, сказал:
— Да, да.
Мне стало ясно, что он так же, как и я, подумал, что Джо говорит чепуху. Бедный Джо! И Питеркин, и я испытывали к нему глубокое сочувствие.
— Понимаете, просто невозможно, чтобы мой отец пошел туда под другим предлогом, кроме помощи девушке, которую сбил его экипаж.
— Может быть, ваш собственный возница подстроил все?
— Нет, этого бы никогда не произошло, если бы он правил лошадьми. Экипаж отец нанял: не всегда удобно брать собственный. Поэтому я и думаю, что все было сделано с целью расставить отцу сети, а он просто в них попался.
Мне показались чересчур сложными подобные действия врагов Крессуэла. Извозчик должен был войти в сговор с девицей, с человеком, который устроил скандал в доме, и с тем, кто вызвал полицию. Нет, я была уверена, что мистер Крессуэл попал в комнату девицы из-за чувства вины, а то, что случилось дальше, оказалось стечением дурных обстоятельств.
Но мы оба, Питеркин и я, слушали с сочувствием.
Мы понимали, как ужасно должен себя чувствовать Джо, поэтому не возражали ему.
Через некоторое время Джо сказал, что должен идти, выразив благодарность за сочувствие и поддержку.
Он взял меня за руку, когда мы прощались, и Питеркин, словно поняв, что нам нужно что-то сказать друг Другу, прошел вперед, и мы остались на несколько минут вдвоем.
— Аннора, мне нужно увидеться с тобой наедине.
Могу я прийти к вам домой? Бывает такое время, когда ты остаешься одна?
Я подумала:
— В пятницу. Елена с матерью собираются к портнихе, Питеркин, думаю, пойдет к Френсис, а дяди Питера в это время никогда не бывает. Приходи в пятницу в десять часов.
— Я бы не хотел, чтобы меня кто-то видел, даже слуги, понимаешь?
— В такое время они обычно на кухне. Если ты придешь в десять, я открою тебе, никто не узнает. Или мы могли бы встретиться где-нибудь еще.
— Нет, пусть лучше встреча будет в доме, если мы сможет быть совершенно одни.
* * *
Я была взволнована, без конца задавая себе вопрос, для чего Джо желает встретиться со мной наедине.
Мне пришло в голову, что, может быть, он хочет сделать мне предложение? Мы уже достаточно хорошо знали друг друга, и, без сомнения, между нами возникло определенное взаимопонимание. И сейчас, когда его постигло тяжелое потрясение, Джо желал моего общества в поисках спокойствия.
Но в моей душе жил Рольф, я не могла перестать думать о нем и до той памятной ночи была убеждена, что однажды стану женой Рольфа. Необходимо избавиться от этих мыслей, иначе я никогда не смогу быть совершенно счастлива.
Я понимала, что избавиться от них можно, только связав свою жизнь с кем-то другим.
Если Джо будет просить моей руки, а я отвечу отказом, он сделается еще более несчастным, чем сейчас. И моей романтической и неопытной душе поэтому казалось, что, если он сделает мне предложение, я должна сказать «да». Мое согласие будет означать, что я верю в невиновность его отца и хочу стать его невесткой Я очень волновалась перед встречей с Джо. Я боялась, что тетя Амарилис и Елена в последний момент отменят свой визит к портнихе. Едва ли было возможно, что дядя Питер останется дома, а если Питеркин решит никуда не идти, это будет не так страшно: ему объяснить проще всего.
Но все шло по плану. Ровно в десять я была у окна, которое выходило на улицу. Джо уже ждал. Я прислушалась. В доме было спокойно. Все слуги сидели на кухне за завтраком. Я поспешила к двери, впустила Джо и отвела его в небольшую комнату, которой редко пользовались. Он выглядел очень озабоченным; взял мою руку и горячо ее сжал.
44 
