96 
* * *
Весь дом пришел в оцепенение, словно кого-то хоронили. Слуги говорили шепотом. Елена сказала мне, что приехал Рольф. Мне не хотелось видеть его, но и отказать я не могла: я уже нанесла ему тяжелый удар.
Рольф ждал в маленькой комнатке рядом с холлом.
Он стоял, глядя на меня в молчании.
— О, Рольф, прости меня!.. Я не могла пойти на это, — начала я, запинаясь.
— Почему, Аннора? Почему?
— Мне трудно объяснить, я только знаю, что не могу сделать этого. О, Рольф, что я могу еще сказать?
— Дождаться последнего момента…
— Я знаю, но я должна была остановить все, пока не стало бы слишком поздно! Пожалуйста, попытайся понять!
— Боюсь, что это невозможно!
Его голос звучал холодно и отдаленно. Мне вдруг захотелось подойти к нему, обнять и сказать, что, каковы бы ни были последствия, я сегодня же обвенчаюсь с ним. Но он смотрел на меня с холодным недоверием. Это был другой человек, я никогда не видела его таким. Он не давал волю чувствам, и я подумала: «Он думает о том, что от него ускользает Кадор».
Внезапно я почувствовала, что была права: я поступила правильно.
Мой голос звучал почти холодно:
— Извини, Рольф, но я должна была сделать это.
Я надеялась, что он попросит меня переменить свое решение, и, если бы так случилось, я бы сделала это.
Я всегда любила Рольфа, но между нами встал призрак в сером одеянии. Я не могла освободиться от страха, что этим человеком был Рольф, и мне казалось, что я никогда от этого не избавлюсь. Эта тень навсегда останется между нами.
— Значит, решено? — спросил он.
Я не ответила. Мне хотелось сказать: «Подожди немного, может быть, я изменюсь!» Это могло произойти, ведь я все-таки любила Рольфа и хотела быть его женой. Если бы только я могла быть уверена, что не Рольф был тогда в ту ночь! Но все дело было в том, что я не верила ему!
— Мне нечего больше здесь делать, — сказал Рольф. — Ты высказалась очень ясно, и мне ничего не остается, как принять решение.
Этот холодный человек не был тем Рольфом, которого я знала. Я понимала, что глубоко ранила его, и все-таки меня задело, что он мог стать таким безразличным. Время — вот что мне было нужно, но он ушел.
Меня охватило ужасное чувство одиночества. Я поняла, что хочу его возвращения. Я нанесла ему жесточайший удар, какой только можно было нанести человеку, который завтра должен был стать моим мужем.
Он должен презирать меня.
Я была так несчастна! Я чувствовала, что теряю все, что мне дорого!
Казалось, этот день, который должен был стать днем моей свадьбы, не кончится никогда. Я ни с кем не могла говорить, даже с Еленой. Я не могла рассказать ей о своих страхах, о том, что я не верила Рольфу.
Елена написала своей матери, что свадьба не состоялась, потому что нас ждали в Лондоне. Она не пыталась ничего выяснять. Деликатность была одной из важнейших черт ее характера, она являлась следствием ее уверенности в том, что жизненные обстоятельства чаще складываются плохо, чем хорошо. Этому Елену научил ее собственный горький опыт.
Дни тянулись бесконечно. Выезжая на набережную, я чувствовала на себе тайные взоры. Все недоумевали;, почему я отказалась от замужества, почти дойдя до алтаря.
Рольфа я не видела, но слышала, что он оставил хозяйство на Люка Трегерна и уехал. Никто точно не знал, куда. Это был мудрый поступок, а я никогда не сомневалась в мудрости Рольфа.
Однажды Елена сказала мне:
— Аннора, мне кажется, тебе следует уехать. Боб Картер со всем справится. Он ведь и сейчас один заправляет всем, значит, твой отъезд ничего не меняет.
Мама настойчиво зовет нас в Лондон.
Я знала, что она права, и с облегчением покинула Кадор.
* * *
Тетя Амарилис была так добра, и никто не смущал меня вопросами. Все как будто сочли само собой разумеющимся, что я переменила свое решение.
Елену приняли с радостью, а Джонни стал всеобщим любимцем.
— Вы приехали как раз вовремя! — сказал Питеркин. — Сможете побывать на нашей свадьбе.
Потом он немного смущенно взглянул на меня, очевидно, думая, что бестактно с его стороны напоминать мне о свадьбе. Но я поспешно ответила, что буду очень рада.
Питеркин сильно изменился. Он был очень увлечен своей работой, и они с Френсис казались совершенно довольными друг другом. Теперь Френсис могла значительно расширить свою деятельность, благодаря поддержке дяди Питера. И пресса, действительно, постоянно напоминала о миссии мисс Крессуэл и мистера Лэнсдона. Довольно пикантная подробность, потому что они были сыном и дочерью двух видных людей, подозреваемых в сомнительном поведении.
96 
