24 
— Моника!
Наконец он пришел в себя и наклонился за ее майкой, но впопыхах схватил свою тенниску и, пытаясь прикрыть Монике грудь, выронил из рук. Покосился на ближайших соседей — пожилую супружескую чету, — те посматривали на них с живейшим интересом и ухмылялись.
Рик инстинктивно обнял Монику за плечи и притянул к себе. Кожа у нее была гладкая, теплая и душистая, а упругие соски призывно щекотали ему грудь.
— Рик? — Она откинула голову и с недоумением заглянула ему в лицо.
Он глазами показал на пожилую чету у нее за спиной. Супруга сделала недовольную мину.
— Моника, это не нудистский пляж.
— А разве я голая?
— Делайте, что я говорю, — отчаянным шепотом велел он. Не хватает еще, чтобы Монику арестовали за нарушение порядка в общественном месте! Микеле не только выгонит его с фирмы, а обратится за помощью к своим дружкам. Из тех, что имеют дело с мафией. — Моника, сейчас мы с вами сядем на полотенце. Понятно?
Она нахмурилась, а потом глаза у нее радостно сверкнули, и она, обхватив его руками за шею, шепнула:
— Поняла. Мы сядем, а потом поцелуемся, да?
— Да, то есть нет. Черт! Уберите руки!
Она помрачнела и медленно опустила руки.
Времени объяснять что к чему у Рика не было: он с ужасом заметил, что соседка поднялась и с решительным видом направилась в сторону спасательной будки.
Рик чертыхнулся, схватил с песка полотенце и накинул на плечи Монике. Побросал, как попало, одежду в сумку и, схватив Монику за руку, молча потащил ее на другой конец пляжа. Там был не такой живописный берег и народу почти не было.
— Рик, я не… — Она запнулась. Рик обнял ее за плечи и шепнул:
— Пойдем быстрее. Потом все объясню.
Он большими шагами пошел вперед, не оборачиваясь, пока они не оказались в глухой части пляжа, где не было никаких купальщиков, и остановились у врытого в песок старого рекламного щита. Рик огляделся вокруг. Слава Богу, никого! Он с облегчением перевел дыхание.
Конец полотенца сполз, обнажив Монике левую грудь. Рик на всякий случай увлек ее за щит и устало прислонился к нему спиной. Усилием воли оторвал взгляд от груди Моники и посмотрел в ее растерянное лицо. Черт! Надо бы поскорее поправить полотенце и прикрыть ее как следует. А как хочется сорвать это чертово полотенце и увидеть ее всю!
Словно читая его мысли, Моника повела плечами и укуталась полотенцем.
— Рик! Почему вы меня все время пугаете?
— Извините! Я не хотел.
Он отстранился от щита. Сердце колотилось как бешеное. Господи, можно себе представить, что она о нем подумала!
Моника шагнула к нему и положила ладонь на его грудь.
— А почему мы убежали оттуда?
Рик чуть-чуть расслабился. Слава Богу, дело не в том, что она его боится. А зря…
— Потому Что на пляже нужно быть в купальнике.
Она удивленно моргнула.
— А я, по-вашему, в чем?
— Я хотел сказать, в купальном костюме, а не в одних плавках.
— Но в Европе…
— Здесь не Европа.
Моника недовольно выпятила нижнюю губу.
— Ох уж эти американцы! Вы придаете слишком много значения тому, как; выглядите.
Рик хохотнул.
— К сожалению, далеко не все выглядят так хорошо, как вы.
С минуту она смотрела ему в глаза, и Рик почувствовал неловкость.
— Я вас смутила?
— Нет, — честно признался, он. — Моника, вы очень красивая.
От удовольствия она вспыхнула.
Странно… Неужели девушка с такой внешностью, не понимает, как она хороша? Рик слегка дотронулся пальцем до ее щеки.
— Просто не хочу, чтобы у вас были неприятности.
— С дядей Микеле?
— И не только с ним. Вас могли задержать.
— За что? — изумилась она.
— За нарушение общественного порядка.
— Но в Европе…
Рик остановил поток ее красноречия, прижав палец к ее губам.
— Не забывайте, вы в Америке. И мне прекрасно известно, что в Европе несколько иной подход к обнаженному телу. — Он усмехнулся. — Впрочем, я не уверен, что ваши родители одобрили бы ваш наряд.
Моника посмотрела на него так, что он понял: сейчас она и думать забыла о родителях. Рик подавил вздох и опустил руку.
— Я была на пляже всего три раза. И все три раза без родителей. Так что не знаю, что бы они на это сказали.
— Моника…
Услышав в его голосе сомнение, она подняла голову.
— А знаете, что я думаю? Это пляж. А на пляже люди купаются и загорают. Так что ничего неприличного в наготе нет.
— Согласен. — Рик тяжело вздохнул и снова огляделся, вокруг ни души. Надо ей надеть верх купальника. И чем быстрее, тем лучше. Хорошо, что у него еще осталась хоть крупица разума.
24 
