Что-то вдруг глухо ударило в нос корабля.
– Ну и ну! – воскликнул Дули. – Это, должно быть, труп! – Экипаж взвыл от смеха.
У Тори округлились глаза. Она нервно забарабанила ногтями по перилам. Ничего себе новое начало...
Какое жуткое предзнаменование.
Через несколько часов корабль продвинулся в глубь того, что, как выяснила Тори, называлось лондонским Пулом. Один вид сменялся другим, смущая воображение. Зрелище напоминало Тори лес над водой из-за количества торчащих мачт – так много кораблей скопилось в порту. Порывы ветра гнали по небу низкие сырые облака. Лязг цепей, скрип кранов и голоса множества торговцев, шумно предлагающих свой товар, слились в общий шум, и все эти звуки разом обрушились на нее.
Буксир, пыхтя, тащил корабль вперед, к сети причалов и громадным складам, окаймляющим реку. Судно пришвартовалось к одному из самых больших пирсов мягко, как ребенок, опущенный в колыбель. Пропитанные влагой флаги, под стать знаменам «Киверела», хлопали на мачтах скопившихся в прибрежных водах кораблей.
После того как «Киверел» поставили на якоря, они с Кэмми стали прощаться с экипажем. Тори порывисто обняла Дули, желая ему удачи в следующем плавании. Видя, что у Дули глаза тоже на мокром месте, Йен быстро увел ее и Кэмми к складам, где они должны были дождаться, пока Грант проведет детальную ревизию товара.
Проходя между высокими рядами, чувствуя себя как в лабиринте, Тори и Кэмми осматривали впечатляющие партии мраморных скульптур, ковров, чая и специй. В отдельном помещении, так называемой Синей комнате, лежали брикеты прессованного порошка индиго. Тори знала, что все эти товары очень дорогие – не зря вокруг прогуливались охранники.
– Выходит, Грант – преуспевающий бизнесмен? – сказала она.
Йен насмешливо посмотрел на нее:
– Он владеет половиной всего этого.
У нее расширились глаза.
– А я думала, он только капитан или просто имеет какой-то пай в компании.
– Братья владеют всем сообща, – сказал Йен. – Оба богаты как два Креза.
Тори в изумлении посмотрела на Кэмми, потом снова на Йена:
– Тогда почему он не мог просто купить поместье, вместо того чтобы заключать эту сделку с моим дедушкой?
Йен опустился на скатанный ковер.
– Все большие поместья обременены в отношении отчуждения, других просто не осталось среди тех, что выставлены на продажу или находятся поблизости от его дома.
– Насколько велик Белмонт-Корт? – поинтересовалась Кэмми.
– Он просто огромен. В свое время семья поставила условие, что поместье не подлежит разделу: юридически это приравнивается к ограничению в отношении отчуждения. Вот почему, даже придя в упадок, Белмонт-Корт до сих пор сохраняет свои парковые зоны, леса, пастбища и деревню арендаторов.
– И зачем Гранту гоняться за большой собственностью? – спросила Тори, когда они с Кэмми сели напротив Йена на пару зачехленных старинных кресел.
Йен пожал плечами с таким видом, будто не слишком осведомлен в данном вопросе, но Тори знала, что он гораздо наблюдательнее, нежели можно предположить, и запоминает все, что происходит вокруг.
– Грант умный и честолюбивый, – сказал Йен, наконец. – Он знает, что земля в Англии означает власть. Как младший сын в семье, он никогда не надеялся на такое поместье, как ваше, но, имея его, он получает доступ к власти. – Когда Тори скептически усмехнулась, Йен продолжил: – Я хочу внести ясность. Земля означает власть, но также подразумевает ответственность. Клянусь вам, Грант – единственный человек в Англии, для кого последнее важнее, чем первое. Мне не хотелось бы, чтобы вы когда-нибудь усомнились в мотивах его поступков.
Вот уж нет! Она всегда будет сомневаться в его мотивах. Когда Тори улыбнулась, Йен тоже улыбнулся в ответ, очевидно, убежденный, что она действительно его понимает.
Пока Тори переваривала новую информацию, он, быстро оглядевшись, посетовал:
– Семья не сочла возможным отрезать мне кусок пирога, когда несколько лет назад об этом попросили моя мать и тетя Серена. Они наговорили им какую-то чепуху о «неадекватных притязаниях» и «чудовищном пренебрежении к финансовой ответственности». – Йен покачал головой. – Строги, строги.
– Ваша мать хлопотала о вас абсолютно справедливо.
– Главное, что она ни на йоту не заботилась о деньгах. – Йен хмыкнул. – Просто ей хотелось, чтобы братья присмотрели за мной, как они всегда это делали, поддержали бы меня... – Он хотел сказать больше, но, услышав голос Гранта, доносящийся откуда-то со склада, встал и поднял руки над головой. – Пойду посмотрю, готов ли он увезти вас отсюда.