76 
— Прошу простить меня, леди Ариана, — пробормотал он смущенно. — У меня и в мыслях не было вас обидеть.
Девушка с облегчением кивнула.
— Но если вам когда-нибудь захочется вновь обрести свой чудесный дар, — ласково продолжал Эрик, — обратитесь за этим к Кассандре. Или ко мне.
Прежде чем Саймон успел возразить ему, Ариана холодно произнесла:
— Мой дар никогда больше ко мне не вернется.
Голос ее прозвучал ровно и бесстрастно — и неумолимо, как захлопнувшаяся дверь.
— Вот и хорошо, — спокойно промолвил Саймон, нарушив наступившее неуютное молчание. — Меня колдовство никогда особенно не привлекало.
— А Знание Посвященных? — осторожно спросил его Эрик. — Что ты об этом скажешь?
— Пусть хоть все обитатели Спорных Земель кинутся добывать это Знание — я буду верить только в силу своего оружия.
С этими словами Саймон стремительно вытащил из ножен боевой меч. Темное длинное лезвие мрачно блестело при свете осеннего дня.
— А, твой черный меч, — пробормотал Эрик.
Он разглядывал оружие Саймона с откровенным любопытством. Впервые он видел черный меч так близко — во время тренировочных поединков Саймон сражался другим, затупленным, оружием.
Что-то в этом мече заинтересовало Посвященного, но он тщетно силился вспомнить какое-нибудь событие, связанное с этим клинком.
Протянув руку, он наконец произнес:
— Позволь мне рассмотреть его.
Хотя Посвященный колдун порой изрядно раздражал его, Саймон все же доверял ему безоговорочно. Ловко перевернув меч, он протянул его Эрику рукоятью вперед.
На черной, как и сам клинок, рукояти не было никаких украшений. Эрик осторожно принял из рук Саймона тяжелый меч и повернул его к свету. Солнечный луч пробежал по темной гладкой поверхности металла — рукоять была заново отшлифована.
— Я полагаю, прежде рукоять украшали драгоценные камни, — произнес Эрик. — И она была инкрустирована золотом.
— Да, ты не ошибся, — кивнул Саймон.
Эрик резко поднял голову и внимательно посмотрел ему в глаза.
— Наверное, это память о сражениях с сарацинами? — мягко спросил он.
— Можно сказать и так.
— Жаль. Теперь рукоять испорчена безвозвратно.
— Ты так думаешь? — отрывисто засмеялся Саймон. — Могу тебя уверить — от этого меч не стал хуже. Да и к тому же жизнь Доминика несравненно дороже, чем все бесценные самоцветы, которые я вынул из рукояти клинка.
— Выкуп? — коротко спросил Эрик.
— Да, выкуп.
— Древний сарацинский обычай!
— Такой же древний, как и предательство, — зло возразил Саймон.
Улыбка Посвященного стала жесткой, как хищный изгиб соколиного клюва.
— Предавать могут не только неверные, — резко заметил он. — Как и первородный грех, предательство свойственно всем.
Саймон недобро усмехнулся в ответ.
— Как бы там ни было, Доминика мы в конце концов освободили силой, — произнес он. — А потом сровняли дворец султана с землей.
Быстрым и точным движением Саймон вложил меч обратно в ножны.
— А вот и они, — сказал Эрик, оборачиваясь.
Эмбер и Дункан спешили к ним через каменный двор замка, чтобы пожелать доброго пути своим гостям.
Как только Дункан появился во дворе, молодой конюший вывел из-под навеса двух лошадей. Первая из них была та самая крепкая гнедая кобылка, на которой Ариана ездила во время ее пребывания в Стоунринге. Вторая, совсем молодая лошадка, обнаруживала такое же крепкое сложение и косилась на конюха живым черным глазом.
— У этой темной кобылки шаг, конечно, не быстрый, — заметил Дункан, подходя к Саймону, — но зато у нее бесстрашное сердце, которое унаследовала и ее дочь. Прими же их обеих от меня в подарок, и пусть их потомки будут твоим сыновьям верными товарищами в битвах и сражениях.
— Лорд Дункан… — начал было Саймон, но голос его внезапно пресекся. — Ты очень щедр и великодушен. Твоих подарков хватило бы, чтоб обставить целый замок, хотя у меня нет даже земли, на которой я мог бы его построить.
— Даже если бы я отдал тебе все, что имею, я бы и тогда оставался у тебя в долгу, — с жаром возразил Дункан. — Если бы ты не женился на Ариане, нас всех поглотил бы кровавый хаос и смертоносный вихрь пронесся бы по нашим землям.
Дункан крепко обнял Саймона, в то время как их жены обменялись прощальными пожеланиями.
— Мне будет не хватать тебя, Саймон Верный, — тихо сказал Дункан.
— А мне — тебя, Шотландский Молот, — ответил Саймон, похлопав его по плечу. Потом вдруг, лукаво усмехнувшись, добавил: — Подумать только, даже не верится, что наше знакомство произошло при таких драматических обстоятельствах на свадьбе моего брата. Помнишь? Я еще тогда грозил тебе кинжалом, чтобы ты вел себя как подобает брату невесты и ненароком не расстроил свадебный обряд.
76 
