150 
– Почему? Линкольн, почему ты хочешь прилететь сюда?
Он уже сформулировал причины и оправдания, которые изложит жене, коллегам, прессе.
– Я в долгу перед тобой.
– Нет. Ты ничего мне не должен. – Джулия уже сжимала трубку обеими руками. – Ты хотя бы понимаешь, что даже не спросил о нем? Ты ничего не спросил о нем.
В воцарившейся тишине Джулия услышала, как закрылась дверь, и, повернувшись, увидела Пола.
– Джулия! – Голос Линкольна был тихим и очень рассудительным. – Я хочу тебе помочь. Что бы ты обо мне ни думала, ты знаешь, что я лучший адвокат. Позволь мне сделать это для тебя. И для мальчика.
Мальчика. Он не может даже произнести имя Брэндона. Джулия прижала руку к виску, стараясь преодолеть негодование, обиду… но он сказал чистую правду. Он лучший. Она не может позволить гордости встать на ее пути к свободе.
– Я в Малибу, – сказала Джулия и продиктовала адрес. – До свидания, Линкольн. Спасибо.
Пол молча ждал. Он не мог разобраться в своих чувствах. Хотя нет, прекрасно разобрался. Когда он вошел и понял, с кем она разговаривает, ему показалось, что он получил пулю в сердце. И теперь это сердце обливалось кровью.
– Ты слышал?
– Да, я слышал. Кажется, мы договорились, что ты не будешь подходить к телефону.
– Прости. Я должна была.
– Естественно. Он игнорирует тебя десять лет, но ты должна была ответить на его звонок.
Джулия бессознательно потерла ладонью напрягшийся живот.
– Пол, он адвокат.
– Я знаю. – Пол прошел к бару, подумал, что лучше ограничиться минералкой. Алкоголь лишь подольет горючего в бушующее пламя. – И, конечно, он единственный адвокат в стране, способный справиться с твоим делом. Он прилетит сюда и вырвет тебя из когтей несправедливости.
– Я не могу отвергать любую предложенную помощь. – Джулия сжала губы, надеясь, что это ее успокоит. В этот момент ей больше всего хотелось проскочить мимо Пола на веранду и глотнуть воздуха. – Может, ты больше уважал бы меня, если бы я плюнула ему в глаза. Может, я тоже больше уважала бы себя. Но если меня посадят в тюрьму, я не уверена, что переживу это. И я боюсь, я очень боюсь за Брэндона.
Пол отставил стакан и подошел к ней, ласково погладил ее руки.
– Знаешь что, Джил. Пусть он совершит свое юридическое чудо, а когда все кончится, мы вместе плюнем ему в глаза.
Джулия обняла его, прижалась щекой к его лицу.
– Я люблю тебя.
– Слава богу, вспомнила. – Пол поцеловал ее, отвел обратно к дивану. – Теперь сядь, а я расскажу тебе, чем занимался.
– Занимался? – Она попыталась улыбнуться.
– Я начал собственное расследование. В каждом писателе детективного жанра дремлет несостоявшийся сыщик. Ты поела?
– Что? Пол, ты перескакиваешь.
– Поговорим в кухне. За едой. – Пол поднялся, схватил ее за руку и поволок за собой. – Мне лучше думается, когда ты поглощаешь калории. Надеюсь, Брэндон съел не все ореховое масло.
– Я получу сандвич с ореховым маслом?
– И джемом. Слушай, в нем полно протеина. Джулии не хватило духа сказать, что она не голодна.
– Хорошо.
– Это моя специальность, – напомнил Пол. – Садись. Ты должна слушаться выдающегося криминалиста. Она даже выдавила улыбку.
– Договорились. – Глядя, как Пол мажет маслом и джемом хлеб, Джулия подумала, вспоминает ли он то утро, когда впервые встретился с Евой.
Джулия снова улыбнулась, когда Пол поставил перед ней тарелку. Немного орехового масла, джема и любви.
– Итак, как ты играл в сыщика? Садясь, Пол протянул руку и заправил ей за ухо выбившуюся прядь.
– Я поговорил с Джеком, пилотом. Он клянется, что топливопровод повредили. Может, это и немного, но он может доказать, что кто-то угрожал тебе. И Еве.
Джулия заставляла себя есть, заставляла себя надеяться.
– И я думаю, очень важно убедить полицию, что кто-то посылал угрозы… из-за книги, пленок. Не понимаю, как, прослушав пленки, они могут думать, что я… – Джулия замотала головой. – Невозможно доказать, что кто-то, кроме меня и Евы, знал, что на них записано.
– Обоснованные сомнения – вот все, что нам нужно. Я ездил повидать Треверс. – Пол хотел оставаться честным, но приходилось осторожно выбирать выражения. – От нее осталась одна тень, Джил. Она всю свою жизнь посвятила Еве. Ева столько сделала для нее, для ее сына.
– И Треверс верит, что я убила Еву.
Пол встал, чтобы налить чего-нибудь им обоим. Под руку первым попалось «Шабли», и он решил, что «Шабли» прекрасно подойдет к ореховому маслу.
150 
