Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
38 
Возможно, ошибка во мне. Конечно, именно так и есть. Когда я поцеловала их на ночь, то отчаянно желала не возвращаться в зал, чтобы смеяться и танцевать, а хотела сбежать к утесам. Стоять в скалах, ветер играет волосами, и повсюду звук и запах моря.
Он пришел бы ко мне тогда, если бы я осмелилась на такое? Он пришел бы, чтобы мы стояли там вместе в полумраке, дотрагиваясь друг до друга, ощущая смутные невыполнимые желания, несмотря на опасность быть пойманными?
Я не пошла к утесам. Моя обязанность — быть с мужем, и именно к нему я и отправилась. Мое сердце оставалось таким же холодным, как драгоценности вокруг моей шеи, пока мы танцевали. Все же я улыбнулась, когда Фергус подарил мне комплимент как опытной хозяйке. Его рука на моей талии была настолько же равнодушной, насколько собственнической. Мы двигались под музыку, а его глаза осматривали помещение, одобряя убранство, изучая гостей, чтобы убедиться, что они поражены.
Я прекрасно знаю, как много значит статус и общественное мнение для мужчины, за которого вышла замуж. И как мало они, по всей видимости, значат для меня.
Мне хотелось крикнуть:
— Фергус, ради Бога, посмотри на меня. Посмотри и увидь. Заставь меня полюбить тебя, страха и уважения не может быть достаточно ни для одного из нас. Заставь меня полюбить тебя, иначе я снова направлюсь к утесам, где он ждет меня.
Но я не закричала. Когда он нетерпеливо указал мне, что я обязательно должна потанцевать с Сесилом Беркли, я пробормотала согласие.
Теперь музыка утихла, лампы погашены. Интересно, когда я снова увижу Кристиана? Интересно, что со мной станет?
Глава 7
Кики сидела, скрестив ноги, среди моря бумаг. Ее задание — хотелось заниматься этим или нет — состояло в том, чтобы просмотреть записи, квитанции и вырезки из газет, которыми были забиты три картонных коробки, и рассортировать их.
Рядом за карточным столиком сидела Аманда с несколькими большими переполненными коробками у ног. С зачесанными назад волосами и очками, сползающими с носа, она придирчиво изучала каждую бумагу перед тем, как уложить в одну из стопок на столе.
— Такую разборку следовало бы сделать десятилетия назад, — прокомментировала она.
— Имеешь в виду, что все это должны были сжечь десятилетия назад.
— Нет. — Аманда сдвинула очки на место. — Какая-то часть просто очаровательна и, конечно, заслуживает, чтобы ее сохранили. Хотя складывать все бумаги в картонные коробки — не моя идея сохранить историю семейства.
— Рецепт варенья из крыжовника подходит под критерий исторического семейного документа?
— Для тети Коко — безусловно. Раздел «Кухня», подраздел «Меню».
Кики передвинулась, подняв облако пыли.
— Как насчет записи о покупке шести пар детских белых перчаток и синего шелкового пляжного зонтика?
— Очевидно, «Одежда». Хм, это интересно. Отчет о результатах тети Коко ее преподавателя в четвертом классе. Зачитываю: «Корделия — восхитительно общительный ребенок, однако имеет склонность к мечтательности и проблемы с завершением порученных заданий».
— Да уж, экстренная новость.
Кики выгнула занемевшую спину и повертела головой. Возле нее через чистый участок в окне кладовой струилось солнце. Слегка вздохнув, она оперлась локтями на колени и продолжила изучать бумаги.
— Где черти носят Лилу? — Как всегда нетерпеливая, Аманда, ворча, вытянула ноги. — Сюзанна отпросилась, потому что повела детей на дневной спектакль, но Лила по идее должна быть здесь.
— Сейчас появится, — пробормотала Кики.
— Уверена. Когда все будет сделано. — Зарывшись в новую кучу бумаг, Аманда дважды чихнула. — Здесь самые грязные материалы, которые я когда-либо видела.
Кики пожала плечами.
— Все испачкалось за долгие годы.
— Нет, я имею в виду, действительно грязные. Это шуточное стихотворение, написанное двоюродным дедушкой Шоном. «Молодая леди из штата Мэн, большие груди которой доводили аборигенов до безумия. Они…». Не берем в голову, — решила Аманда. — Заведем папку «Первые попытки порнографии».
Когда Кики никак не отреагировала, Аманда оглянулась и увидела, что она все так же смотрит на солнечный луч.
— Ты в порядке, солнышко?
— Что? О, да. Все хорошо.
38 
