95 
Я с удовольствием глядела, как мама облачается в парадное платье. Она всегда была очень красива, а в этом одеянии особенно хороша. Никто бы не догадался, что она мать взрослого сына.
Я следила, как они отъехали в экипаже.
Ее последние слова, обращенные ко мне, были:
— Когда будешь в городе, держись поближе к Джонатану. С ним ты будешь в безопасности.
Если бы она знала!
Джонатан весело сказал мне, что у него есть план, как провести день, и что он знает, чем можно заменить королевское приглашение.
— Ты, должно быть, разочарован, — сказала я. — Я думала, что тебя пригласят.
— Количество гостей ограничено, поэтому приглашать и отца, и сына было бы слишком трудно, но это, при данных обстоятельствах, доставляет мне несказанное удовольствие. Я намерен наслаждаться каждой минутой этого знаменательного дня. Мы должны приготовить лошадей.
— Джонатан, — начала я серьезно. — Я хочу, чтобы ты понял, я не собираюсь…
Он прервал меня.
— Уверяю тебя, я буду вести себя безупречно. Иногда я могу это делать, ты знаешь. Я решил сегодня доказать, что я не такой уж плохой, в конце концов. Я, как смогу, буду уважать твои желания. Вот! Это удовлетворит тебя?
— Если я могу тебе верить…
— Можешь. Клянусь честью.
— Я не знала, что она у тебя есть.
— Значит, я должен доказать тебе это. Пойдем. Улицы весь день будут переполнены. Немедленно одевайся и едем.
— Джонатан… — начала я неуверенно.
— Клянусь, ничего не будет сделано против твоего желания.
— Не думаю…
— Это и видно. Я все понимаю. Иди… переодевайся. Этот день должен запомниться надолго.
Когда мы выехали на улицу, звонили колокола, а в парке и Тауэре палили пушки. Экипажи двигались к церкви Святого Якова, и люди выкрикивали приветствия королевской чете.
— Ничто не вызывает такой патриотизм, как королевская свадьба, сказал Джонатан.
— Кто теперь поверит, что важные политики в этой стране еще недавно боялись, что мы последуем примеру Франции.
— Они все еще боятся, — сказал Джонатан. — И пусть тебя не обманывают развивающиеся флаги и лояльные выкрики.
Мы свернули в Гайд-Парк и поехали по вьющейся дороге.
— Это правда, — спросила я, — что принц с неохотой вступает в этот брак?
— Мне жаль его. Она довольно-таки непривлекательное создание.
— Мне жаль ее.
— Конечно же, ты поддерживаешь женщину.
— Естественно, когда мужчина хвастается своей любовницей перед невестой и, между прочим, уже прошел через обряд бракосочетания с хорошей и добродетельной леди.
— Жизнь жестока, — заметил Джонатан. — Думаю, мы уже выехали из Лондона. Поедем к реке. Я знаю гостиницу, где мы сможем хорошо перекусить, и, поскольку многие уехали в город на свадьбу, народу там будет немного.
Действительно, по мере удаления от города становилось все спокойнее.
— Куда ты меня везешь? — спросила я.
— В «Собаку и свисток». Это старая гостиница. Я знаю, там готовят лучший ростбиф.
— Я не хочу слишком поздно возвращаться.
— Разве я не обещал, что доставлю тебя в целости и сохранности к твоей дорогой маме? Не забывай… я доказываю себе… подавляя свои побуждения, думаю это так называется. Я надеюсь завершить день с сияющим нимбом. Ты скажешь: «Я была несправедлива к нему. Он не такой злодей, как я думала».
— Подождем конца дня для вынесения приговора. Каким же он был привлекательным с белокурыми волосами и голубыми глазами! Хорошо, что парики вышли из моды. Их теперь можно было редко увидеть. Они ушли вместе с пудрой — другой модой, отторгнутой революцией. Матушка говорила, что мужчины под влиянием таких людей, как Чарльз Джеймс Фокс, стали более небрежны в одежде. Дикон считал, что они делают это, чтобы продемонстрировать свою симпатию к революции, в то время как Питт и Тори отказываются подчиниться новым веяниям и носят алые жилеты, чтобы показать свою приверженность монархии.
Стоял прекрасный теплый апрель — один из лучших месяцев года. Распевали птицы на деревьях, распускались почки, и я не могла не радоваться в это утро. На один день я могла забыть свои прошлые грехи. Я собиралась не думать о моей вине, хотела быть абсолютно счастливой… хотя бы только сегодня.
— Апрельские ливни несут майские цветы, — процитировала я, не задумываясь.
— Молись, чтобы ливень хлынул после того, как мы приедем в «Собаку и свисток».
95 
