97 
— Понимаю. Ты очень загадочный человек.
— Это и делает меня таким привлекательным.
— Для людей, подобных Матти, для которых ты знаешь, как правильно смешивать флирт и обходительность.
— О, ты любишь смеси?
— Конечно же.
— Матти любит это.
— Уверена. Благородный джентльмен… один из тех, кто оставляет деньги в гостинице мужа. Конечно же, ей это нравится.
— Ты должна была заметить, что тут совсем не так.
— Абсолютно. Ты обещал забыть все это, вести себя так, как это принято в любом обществе.
— Не помню точно, что я говорил, но я обещал показать тебе нового Джонатана, человека чести.
— Думаю, что тебе будет трудно убедить меня.
— Однако до конца дня тебе придется изменить свое мнение обо мне. Я знаю, что ты любишь меня… в некотором смысле. Это правда, что я нарушаю нормы поведения, которые тебя приучили соблюдать. Поверь мне, это главным образом зависит от того, как трактовать правила.
— Уверена, хорошее и плохое понимаются одинаково всеми.
— Это поверхностный взгляд, дорогая Клодина. Есть только понятия хорошего и плохого. И это зависит лишь от точки зрения.
— У тебя есть талант рассказывать о чем-либо, пытаясь гипнотизировать слушателей, так что спустя некоторое время они начинают сомневаться, что черное действительно черное, а белое — белое.
— Правда?
Тогда это еще один мой талант. Не забавно ли… ты и я здесь вместе, разговариваем, просто беседуем. Ты почти никогда не говорила со мной так долго.
— Мы договорились не возвращаться к этому.
— Ты первая начала этот разговор.
— Как часто ты бываешь здесь… по своим делам?
— Скажем, раз в месяц, — ответил он.
— И обязанность Матти и Томаса — следить за посетителями? Они слушают их разговоры и докладывают о том, что интересует тебя.
— Не заходи так далеко.
— Секретные темы… Думаю, что знаю, чем ты занимаешься.
— Ты беспокоишься за меня?
— Я стараюсь не думать о тебе.
— Это достаточно жестоко.
— Зато мудро.
Он внимательно смотрел на меня, в его главах горели голубые огоньки.
— Я понимаю, с твоей точки зрения глупо думать обо мне.
— Я хочу забыть, — сказала я. — И зачем мы говорим об этом?
— Ты опять вспомнила… Это очень глубоко засело в твоей памяти.
Я встала и прошлась по комнате, рассматривая медные украшения.
— У Томаса очень хорошие конюшни, — произнес Джонатан. — Это типичная гостиница для проезжающих. Я покажу ее тебе попозже.
На стенах было несколько старых гравюр с охотничьими сценами. Он объяснял мне, что они изображают, и в это время вошла Матти с супом.
Это, — сказала она, — согреет вас перед холодным. У меня всегда есть горшок супа. Гости обычно спрашивают его.
Гороховый суп был вкусен, как и ростбиф с гарниром из трав, поданный с горячим хрустящим хлебом. Затем последовал фруктовый пирог.
Я сидела совершенно успокоенная. Джонатан внимательно разглядывал меня.
— Согласись, я привез тебя в стоящую гостиницу. Еда очень вкусная.
— Представляю, что приготовила бы Матти, если бы знала, что мы приедем.
— Лучше и быть не может.
— О, ты не знаешь Матти.
Мы хвалили ее, пока она не вышла. Джонатан предложил немного отдохнуть, прежде чем завершить наше путешествие.
Я чувствовала себя счастливой. Я знала, что этою не нужно делать, но воздействие Джонатана было очень сильным. Это было своего рода наваждение. В моем мозгу звучали голоса, напоминающие, что все может повториться снова. Этого не должно было случиться.
Я продолжала уверять себя, что нахожусь здесь не по своей воле. Оправдания, если нуждаешься в них, находятся быстро.
Я знала, что хочу, чтобы это продолжалось. Я никогда не чувствовала подобного с кем-нибудь другим. Ни с кем больше я не испытывала желания остановить время и удерживать его, продлевая миг навечно.
Он рассказал о Лондоне, что все чаще и чаще приходится бывать здесь, поскольку отец постепенно передавал дела в Лондоне ему.
— Это прекрасно, — сказал он, — что нас двое… и таких разных.
Дэвид сельский житель, а я — городской.
— Я думаю, что отец продумал это.
— Ты считаешь его настолько умным?
— Похоже, он всегда получает то, что хочет.
— Черта, которую, я искренне надеюсь, он передал своему сыну.
— Несомненно, ты отчасти унаследовал его характер.
97 
