51 
— Свет.
— Я хочу тебя видеть. — Он снова целовал ее, глядя ей прямо в глаза. — Я хочу, чтобы ты видела меня. Я собираюсь заняться с тобой любовью, Эбби. А в темноте этим не займешься.
— Не надо, Дилан! Ты ждешь от меня слишком многого!
Он подсунул руки ей под шею и приподнял голову, чтобы ее лицо оказалось перед ним.
— А ты не жди слишком малого!
Так он заставил ее замолчать и наградил головокружительным и решительным поцелуем. Ее тело, уже покалывающее от тревожного волнения, вдруг ожило от притока горячей страсти. Из груди вырвался стон. Ее щеку царапала его щетина, точно так же, как она и представляла себе в своих мечтах. В голове застучало, словно от барабанной дроби.
Она сводила его с ума, сама не понимая этого. Ее тело напрягалось, дрожало и расслаблялось, а нежные руки сновали по его телу, лаская его. Боже, как же ужасно он хотел ее! Но на самом деле ужас был в другом! Теперь, когда она, теплая, страстная, ждущая, лежала рядом с ним, он вдруг понял, что в первую очередь обязан думать о ней, а не о своих потребностях!
Он все для нее сделает! Беспокойно, безжалостно он погладил руками ее тело, чувствуя, как оно выгнулось дугой, и услышал ее частое дыхание. Он с наслаждением вдыхал мускусный, женственный аромат страсти, исходящий от ее тела, в котором можно было утонуть. Дилан слегка нагнулся к ее лицу, чтобы увидеть ее удивление, удовольствие и желание одновременно. Он нетерпеливо сбросил с себя рубашку, чтобы кожей ощутить ее кожу.
Его тело было твердым, как железо, но кожа была нежна и мягка. Ее пальцы заскользили по этой гладкой коже, ощупывая крепкие мускулы. Сильный! Эбби всегда нуждалась в силе, но нашла ее только в себе. Терпеливый. Страстный. Она так ждала страсти и хотела ее, но всегда сдерживала себя, считая, что можно прожить и без этого. Сейчас же она купалась в море страсти, расцветая в ней. Дилан со стоном произносил ее имя, и она наслаждалась этими звуками.
Губами он добрался до ее груди. Когда Дилан ртом захватил сосок, все мускулы ее живота содрогнулись от удовольствия. Она прижала к себе его голову и выгнулась ему навстречу. Зубами, языком и губами он изящно пытал ее, а она, почти теряя сознание от наслаждения, поддавалась этой пытке.
Эбби даже не заметила, как он расстегнул молнию ее джинсов, и только почувствовала легкое царапанье грубой хлопковой ткани, съезжающей по ее ногам. Она хотела остановить его, но его имя заглушил стон наслаждения, когда он языком скользнул по ее бедру.
Она была красива. Тонкое, изящное тело, длинные ноги, стройные бедра. Дилан подумал, что, глядя на нее, никогда не скажешь, что она мать двоих детей. Она выглядела невинной девушкой. Только тогда он понял, насколько легко и быстро сумел овладеть ею!
Первый пик наслаждения потряс ее своей бесконтрольной скоростью. Ошеломленная, Эбби издала приглушенный крик. Ей показалось, что ее тело чем-то заполнилось, потом запылало, а потом освободилось. Стараясь выпрямиться, она потянулась к нему, но он вознес ее на небывалую высоту.
Она прерывисто дышала, переполняемая эмоциями, которых никогда раньше не испытывала. Как их можно назвать? — неистово спрашивала она себя. Придумал ли кто-нибудь когда-нибудь верные слова для описания этих ощущений? Чувствительность ее кожи была настолько обострена, что от одного прикосновения его пальцев у нее внутри все сжималось. Он хотел видеть ее такой, купающейся в собственном удовольствии. Когда он вошел в нее, она раскрыла глаза. Он увидел в них изумленное удовольствие, прежде чем она протянула руки, чтобы сильнее прижать его к себе.
Ее бедра вновь ритмично двигались, лишая его с таким трудом обретенного самообладания. Ее пальцы впились ему в спину, короткие, закругленные ногти царапали кожу. Она этого не осознавала. Он тоже.
Ничего подобного с ней раньше никогда не происходило. Ни с кем она не чувствовала себя такой цельной, такой значительной, такой живой. Двери были открыты, окна открыты, в комнату врывался прохладный воздух.
Она хотела поделиться с ним своими ощущениями, но боялась, что он сочтет ее дурой. Она довольствовалась тем, что положила руку ему на сердце. Оно билось ровнее, чем ее сердце, но билось очень часто.
Ничего подобного с ним никогда раньше не происходило. Ни с кем он не чувствовал себя таким реальным, таким сильным, таким открытым. Она зажгла в нем внутренний свет, который горел чисто и ярко. Он хотел сказать ей об этом, но боялся, что она подумает, будто он протягивает ей наживку. Он ограничился тем, что крепче прижал ее к себе.
51 
