— Я сказала, что выйду за него замуж, — повторила Шейн, садясь на место. — Он пока об этом не знает. Сначала нужно дождаться, чтобы он тоже в меня влюбился.
Донна отставила нетронутый стакан в сторону и строго взглянула на Шейн.
— Мне кажется, у тебя от напряжения крыша поехала.
— Я много об этом думаю, — говорила Шейн, не обращая внимания на слова Донны. — Первое: как я могла влюбиться в него с первого взгляда, если ошиблась? То есть я не ошиблась. И второе: если я права, то рано или поздно он в меня влюбится.
Проследив ход ее мыслей, Донна обнаружила в них кучу неувязок.
— И как ты собираешься заставить его в себя влюбиться?
— Нет, заставить нельзя, — возразила Шейн безмятежным и одновременно уверенным тоном. — Он влюбится в меня так же, как я влюбилась в него.
— Что ж, у тебя и раньше были сумасшедшие идеи, Шейн Эббот, но эта всем идеям идея. — Донна сложила руки на груди. — Ты собралась замуж за человека, который не знает, что он на тебе женится, и ты будешь тихо сидеть и ждать, пока его осенит.
Шейн, подумав, кивнула:
— Да, так оно и есть.
— Ничего более нелепого мне не приходилось слышать, — заявила Донна, усмехаясь. — Но, зная тебя, я допускаю, что все будет по-твоему.
— Я на это и рассчитываю.
Подавшись вперед, Донна взяла Шейн за руки:
— А почему ты его любишь?
— Не знаю. Просто уверена, что не ошиблась. Я почти ничего не знаю о нем, только то, что он сложный человек. Он может обидеть меня, довести до слез…
— Зачем же тогда…
— Но он может и рассмешить… — перебила Шейн, — и разозлить. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались очень серьезными. — Но он никогда не заставит меня почувствовать себя глупо. И когда я рядом с ним, я знаю. Мне этого достаточно.
— Да, — кивнула Донна, пожимая руки Шейн, — если ты любишь, то всем сердцем. И доверяешь тоже. Это чудесные качества, но опасные. Жаль, что мы так мало о нем знаем, — закончила она полушепотом. — Будь осторожна.
— Хорошо, — с легким удивлением пообещала Шейн. — Не беспокойся. Я сумею защитить себя. Пусть я слишком доверчивая, но я не собираюсь оставаться в дураках. — Она снова взглянула в окно, мысленно рисуя себе тропинку к дому Вэнса. — Он непростой человек, Донна, но хороший. Я уверена…
— Что ж, ладно, — кивнула Донна, а сама подумала, что с Вэнса Бэннинга нельзя спускать глаз.
После ухода Донны Шейн еще долго сидела на кухне, слушая музыку капель. Дождь все не прекращался. Она понимала, до чего сумасбродны были ее слова, обращенные к Донне, но все же была рада, что высказала их вслух.
Она вовсе не обладала такой уверенностью, которую стремилась изобразить. В душе она страшилась своей безрассудной любви. Да, она была доверчива, но не наивна и понимала, что доверие может дорого ей обойтись. И все же ее выбор был уже сделан, если этот выбор для нее вообще существовал.
Шейн встала, выключила свет и пошла бродить по темному дому, по его закоулкам, где каждый скрип был ей с детства знаком. Это ее успокаивало. Она любила свой дом. Она ничего не знала о закоулках души Вэнса. Его странности будоражили ее. Но она любила его.
Будь это чувство тихим и нежным, она приняла бы его с легкостью. Но внутри у нее бушевала настоящая буря. При всей своей энергии и любви к приключениям Шейн выросла в спокойном, мирном окружении, где главными забавами было побегать по лесу или прокатиться на комбайне во время сенокоса. Любовь к незнакомцу могла быть романтичной и чудесной в книгах, но в действительности она наводила ужас.
Шейн пошла наверх, привычно избегая наступать на скрипучие доски. Ее окружала гулкая барабанная дробь дождя, прерываемая иногда порывами ветра, ударявшего в окна. Босые ноги тихо касались досок. Капля шлепнулась в ведро, стоявшее посреди холла. Она ловко обогнула ведро.
Кто она такая, чтобы сидеть и терпеливо ждать, пока Вэнс полюбит ее? — спрашивала она себя. Включив свет в спальне, она подошла к зеркалу. Красавица? Соблазнительница? Она с усмешкой облокотилась о комод, чтобы взглянуть на себя поближе.
Она увидела только россыпь веснушек, большие темные глаза и ворох кудрей, но не увидела живости, соблазнительной гладкости кожи и чувственности рта. Неужели такое лицо способно сразить мужчину наповал? — подумала она. От этой мысли ей даже стало весело. Отражение в зеркале улыбнулось ей. Вряд ли. Однако ей не нужен поклонник идеальной красоты. Нет, ни лицо ее, ни фигура не могли бы заставить мужчину полюбить ее. Ей оставалось полагаться только на себя и на любовь в своем сердце.