Последние отзывы

  37  

— Но ты же не сделал, и когда я вернусь домой, я все расскажу Бену. Вот он посмеется, когда я опишу, как втирала жасминовое масло тебе в голову!

— Думаешь, посмеется? — спросил Алекс. — И не станет ревновать?

— Бен говорит, что ревность — глупое чувство и что я не должна ревновать его, когда мы поженимся, что бы он ни сделал.

— Он говорит так, будто собирается сбежать с другой женщиной, пока ты будешь сидеть дома с оравой детишек.

— А разве не в этом обязанность жены?

— Нет, — ответил Алекс. — Муж и жена должны вместе растить детей.

— Значит, ты утверждаешь, что мужчина должен ревновать?

— Я считаю… — Алекс замолчал, сообразив, что она дразнит его. — До чего же ты приставучая, прямо как ребенок. Все, я закончил.

Кей встала, боясь пошевелить головой. Каково это, когда у тебя так мало волос? Медленно, осторожно она повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую. Вообще-то не так уж плохо. Алекс оставил длину до плеч, так что можно собирать волосы в хвост, как делают ее братья.

Кей завертела головой быстрее. Теперь, когда основная масса волос была срезана, она ощущала приятную легкость. Взглянув на Алекса, она обнаружила, что он обеспокоенно наблюдает за ней, не выпуская ножниц из руки.

— А мне нравится. — Она поставила одну ногу на упавший ствол и сделала вид, будто курит трубку. — Итак, сэр, каково ваше мнение насчет сегодняшних цен на пшеницу? Как вы думаете, они снова пойдут вверх, или англичане окончательно обрушили рынок?

Алекс внимательно оглядел ее. С длинными вьющимися волосами и пушистыми ресницами Кей совсем не походила на парня.

— Думаю, тебе стоит молчать и предоставить говорить мне.

Кей тряхнула головой. Ей нравилось ощущать легкость.

— Прекрати! — велел Алекс.

— Почему?

— Это меня нервирует. Иди спать.

— А ты?

— Это не твое дело, — ответил он, понимая, что грубит.

Да, он все еще любит Лилит, но он так давно не был наедине с женщиной, а Кей такая… Алекс искал правильное слово. Соблазнительная. Она действительно очень соблазнительная.

Кей стояла и смотрела на него, и Алекс знал, чего она ждет. Она хочет узнать, куда он собирается, что намерен делать и когда вернется. Его так и подмываю еще раз напомнить ей, что это не ее дело.

— Я пойду смою масло с волос, — буркнул он.

На самом же деле ему нужно было холодной водой остудить свой пыл.

— Нельзя этого делать, — заявила Кей. — Масло должно остаться хотя бы до утра. Помоешься перед отъездом. — Она снова завернулась в плащ. — Поступай как хочешь. Я пошла спать.

Она устроилась на земле возле костра, некоторое время лежала молча, потом скинула с себя полу плаща и расправила ее. Это было приглашением для Алекса.

Алекс довольно долго не двигался, размышляя. Решение оказалось трудным: с одной стороны, их будет разделять лишь тонкая шерсть, с другой — Кей будет спокойнее от мысли, что он рядом.

Наконец Кей услышала тихий смешок — этот звук уже и стал для нее привычным, — и Алекс лег рядом, только не на плащ, а на землю. Плащом же он накрылся.

— Спокойной ночи, Кей, — пожелал он.

— Спокойной ночи, Алекс, — ответила она и, через ткань плаща ощутив тепло его тела, заснула.

Глава 9

— Все еще пахнет, — сказал Алекс, садясь на бревно и тряхнув головой. — Никак не могу избавиться от этой вони. Уже три раза мыл голову, но все еще пахнет. Я воняю, как чертов цветочек!

Кей встала позади него и принялась подстригать ему волосы. Она завидовала тому, что от него так приятно пахнет, но понимала, что говорить об этом нельзя.

По ее мнению, его плохое настроение было вызвано тем, что утром они проснулись уткнувшись друг в друга, как щенки. Хотя их и разделял плащ, они все равно лежали прижавшись вплотную. Алекс спал на боку, лицом к костру, а Кей — у него за спиной, при этом она даже закинула на него руку. А аромат его волос навевал ей приятные сны.

Она знала, что и Алексу снились приятные сны, хотя он никогда не признается в этом. Во сне он взял ее руку и прижал ладонью к своей груди.

Но когда он проснулся, то вскочил на ноги с сердитым воплем. Однако его гнев не испугал Кей. Она сладко потянулась, улыбнулась ему и сказала, что он пахнет божественно. Он тут же бросился к реке, срывая на бегу одежду, а войдя в воду, принялся смывать с себя жасминовое масло.

  37