Последние отзывы

  22  

– Не согласен, – решительно возражает Джошуа. – Если ты спокойно проанализируешь всю эту историю, попытаешься взглянуть и на девицу, и на своего парня, и даже на себя со стороны, то сможешь изменить самое главное. – Снова поднимает палец.

– Что? – спрашиваю я, не понимая, к чему он клонит, но чувствуя, как сердце согревает слабая надежда.

– Свое отношение ко всему этому, – со сдержанной торжественностью заключает Джошуа.

Эх! Слова его, конечно, мудрые, но можно ли в одночасье изменить свое отношение к тому, что перечеркнуло все твои замыслы и мечты? Не знаю. Во всяком случае, я к этому не готова.

Джошуа снова будто между делом и в задумчивости поворачивает голову и смотрит на Гарольда и его подругу.

– А знаешь, по-моему, он ее стесняется, – негромко говорит он с таким видом, словно делится своими соображениями о богатом оформлении зала.

Наверное, это нехорошо, но мне от его наблюдения становится чуточку легче.

– Почему ты так считаешь? – с замиранием сердца спрашиваю я.

– Он сидит, понурив голову, и как-то нервно, часто кивает, – рассказывает Джошуа. – Такое впечатление, что хочет, чтобы она поскорее закрыла рот.

Живо представляю себе Гарольда, и в сердце усиливается боль. Я знаю его лицо настолько хорошо, что помню даже то, что у него на лбу, слева, у самых корней волос небольшая ямочка – след ветрянки, которой он переболел в четырнадцать лет. И почти незаметную морщинку, что появилась над бровью несколько недель назад. Не исключено, что о ее существовании не знает и он сам. Задумчиво киваю.

– Если понурил голову и часто кивает, значит, да, что-то не так… Вообще-то он всегда очень уверен в себе и голову держит высоко поднятой…

– Я практически не сомневаюсь, что с этой девицей у него ничего серьезного, – убежденно произносит Джошуа, поворачиваясь ко мне. – И что он даже не думает рвать отношения с тобой. А если увидит здесь тебя, перепугается до смерти.

Если бы все было так, как говорит Джошуа! Я, наверное, смогла бы простить Гарольда. Для приличия, разумеется, подулась бы, может сказала бы, что не желаю его больше знать, но под напором уговоров и обещаний определенно не устояла бы. Со временем улеглись бы и боль и обида. Только верны ли догадки Джошуа? Медленно, будто малейшее движение причиняет мне боль, качаю головой.

– Не знаю… – Внезапно к сердцу подступает парализующий страх и будущее кажется настолько бессмысленным, а этот ужин, встреча с бывшим страстным любовником и то, что сегодня он играет роль жилетки для моих слез, представляются до того нелепыми, что я резко поднимаю руки и прижимаю их высоко к груди, почти к горлу. – Не знаю!..

5

– Выпей еще воды, – велит Джошуа настолько строго и настолько ласково, что мне и в голову не приходит перечить.

Послушно делаю несколько глотков и смотрю на него так, будто отныне полностью завишу от него и жду дальнейших указаний.

– Теперь откинься на спинку стула, отведи плечи немного назад, потом опусти вниз. Спину держи прямо.

– Это еще зачем? – настороженно спрашиваю я.

– Чтобы раскрыть область сердца и было легче дышать, – терпеливо объясняет Джошуа.

Следую его совету и замечаю, как, наблюдая за моими голыми чуть тронутыми загаром плечами, он меняется в лице и отворачивается. Какое-то время смущенно молчим. Джошуа берет себя в руки и снова смотрит на меня почти бесстрастным взглядом.

– Отлично. Молодец. А теперь сделаем вот что: раз думать о другом у тебя не выходит и совершенно не тянет охаивать эту белобрысую, надо поговорить о том, про что сейчас все твои мысли.

Непонимающе сдвигаю брови.

– Расскажи мне о вас с Гарольдом, – просит Джошуа. – О чем хочешь. Объясни, что в нынешних обстоятельствах тебя больше всего пугает, опиши свои чувства. Если, конечно, доверяешь мне, – многозначительно прибавляет он.

– Гм… – Сначала я теряюсь, не знаю, с чего начать, но Джошуа меня не торопит.

Чтобы я почувствовала себя раскованнее, он с невозмутимым видом приступает к ужину. Соберись, мол, с мыслями и поведай обо всем, как говорится с чувством, с толком. Мне спешить некуда. Я отдыхаю после рабочего дня. Могу заодно и выслушать тебя.

– Понимаешь, когда отношения начинаются с легкого взаимного влечения, а потом, пройдя все стадии, какие положено, постепенно переливаются в прочный незыблемый фундамент всей твоей жизни, ты совершенно перестаешь чувствовать себя отдельным человеком, – не вполне твердо, но все смелее и смелее произношу я.

  22