Последние отзывы

  29  

– Какие-то проблемы, господа? – неслышно приблизившись к нашему столику, спрашивает по-английски амбал в черном, определенно охранник.

– Мы просто разговариваем! – огрызается Гарольд.

– Разговаривать в подобном тоне у нас не разрешается, – негромко и вежливо, но при этом категорично и со скрытой угрозой предупреждает охранник. – Или немедленно прекратите или отправляйтесь в другое место.

– Шейла, выйдем! – приказным тоном велит мне Гарольд. – Там разберемся.

– Никуда она не пойдет, – твердо отвечает Джошуа, и от осознания, что у меня такой заступник, я чувствую себя прекрасной дамой, из-за которой устраивается рыцарский поединок. – Мы мирно беседуем, вы являетесь без приглашения и начинаете ни с того ни с сего качать права.

– Мирно беседуете? – ядовито переспрашивает Гарольд. – Может, еще скажете – на невинные темы?

Я пожимаю плечами.

– Ты угадал.

Гарольд с видом борца за справедливость, разоблачившего шайку мошенников, кивает на букетик в вазе.

– А это как называется?

– Примерно так же, как цветистое великолепие на вашем столике, – бесстрастно говорит Джошуа.

– Тебя никто не спрашивает! – рявкает Гарольд, и охранник берет его за руку.

– Прошу прощения, уважаемый, но, если вы сейчас же не оставите их в покое, я буду вынужден принять решительные меры.

– Это моя невеста, почти жена! – в негодовании восклицает Гарольд.

На нас начинают поглядывать посетители, и мне становится настолько стыдно, что хоть провались сквозь землю. Одна я пережила бы этот позор куда легче, но по моей милости страдает Джошуа, который живет в этом городе и, не исключено, знаком с кем-нибудь из здешних посетителей или еще столкнется с ними в будущем. Прикусываю губу и смотрю на него виноватыми глазами, но он совершенно невозмутим. Похоже, даже немного забавляется происходящим и не видит в Гарольде серьезной опасности.

– Представьте, я верю ей, думаю, что она дома, в Англии, и вдруг вижу ее здесь, с этим! – распространяется Гарольд, ни капли не стесняясь. Замечаю краем глаза, как блондинка медленно поднимается с места и решительно берет свой букет.

Охранник жестом просит Гарольда оставить объяснения при себе.

– Простите, такие подробности нас не касаются. Мы обязаны печься о порядке, остальное не наша забота.

Гарольд нервно, еще чаще, чем при беседе с блондинкой, кивает, точнее трясет головой, будто в лихорадке.

– Да-да, конечно. Я зна…

Его голос внезапно обрывается, и я лишь несколько секунд спустя понимаю, что происходит. Озверевшая подруга подскакивает к нему сзади и принимается хлестать букетом по темени.

– Что обозначать невеста?! Что обозначать жена?! – вопит она так громко, что закладывает уши.

Посетители за столиками вокруг оживленно переговариваются и косятся в нашу сторону. Кто-то возмущен, кто-то сбит с толку, кто-то давится от смеха.

– Беттина, прекрати! – кричит Гарольд, закрывая голову руками. В его волосах фиолетово-оранжевые лепестки, порванный зеленый листик зацепился за ухо. – Беттина!

К столику торопливо, почти бегом, приближаются еще два охранника. Беттину и Гарольда берут за руки и ведут к выходу. Она тщетно пытается высвободиться, чтобы продолжить расправу, и горланит:

– Я тебе показать жена! Ты у меня увидеть невеста!

Гарольд поворачивается и громко говорит через плечо:

– Шейла, я буду тебя ждать! Нам надо объясниться! Слышишь?!

Мне кажется, со стыда я вот-вот вспыхну и в мгновение ока превращусь в кучку пепла. Так было бы лучше, честное слово. Когда вопли стихают за дверью, Джошуа негромко смеется. Я несмело поднимаю на него глаза.

– Вот так история! – восклицает он. – Хоть снимай комедию.

Я тяжело вздыхаю, беру стакан с недопитой водой и прижимаю его к горячей щеке.

– Да уж, не хватало только съемочной команды. – Усмехаюсь – больше от чудовищной растерянности и убийственного чувства, будто виновата в этом представлении одна я. Былое спокойствие вмиг улетучилось, на смену ему пришло полное душевное смятение. – Куда их повели? Что теперь будет?

Джошуа пожимает плечами.

– Может, отвезут в полицию. Или, если сразу утихомирятся, оштрафуют и отпустят.

– Оштрафуют? – Прижимаю к губам руку. Гарольд всеми способами пытается не попадать в ситуации, из которых выход один – штраф. Лишние расходы его всегда гнетут и приводят в ярость. Вспоминаю, в какой гостинице он сейчас живет и все прочие подробности этой мерзкой истории, шлепаю себя по лбу и усмехаюсь. Штраф! Какие глупости! Разве об этом надо сейчас думать? Но голова работает сбивчиво и неясно, а на плечах груз безысходности.

  29