24 
– Думаю, у меня есть основания для беспокойства. – В голосе Кевина звучали обида и желание, чтобы его утешили. – Люциус, все полетело к чертовой матери!
– Чушь! – Это слово больше напоминало приказ, чем отрицание. Люциус Данвуд привык командовать Кевином и считал, что по-другому с ним обращаться нельзя.
Он отвернулся к монитору и продолжил вычисления. Как всегда, работа в этой просторной лаборатории, которую он создал в соответствии со своими потребностями и вкусами, приносила ему удовлетворение.
В детстве Люциуса считали вундеркиндом. Этот хорошенький мальчик с рыжими кудрями и сияющими глазами обладал поразительными способностями к естественным наукам.
Его любили, баловали и хвалили на каждом шагу.
Чудовище, жившее в душе этого ребенка, было коварным и очень терпеливым.
Как и Кевин, он рос в богатой и родовитой семье. Они дружили с детства, а поскольку оба имели одинаковые вкусы и стремились к одному и тому же, то были почти братьями. Во всяком случае, они очень хорошо понимали друг друга с самых ранних лет – понимали, что скрывалось в глубине их маленьких, нежных тел.
Кевин и Люциус посещали одни и те же школы. И всегда соперничали, что не мешало им большую часть времени проводить вместе. Их объединяло сознание того, что куцые моральные нормы, на которых основано общество, для них не существуют.
Мать Кевина никогда особенно не занималась сыном. Как только стало возможно, она с облегчением отослала его в закрытую частную школу, чтобы ребенок не мешал ей удовлетворять собственное честолюбие. Мать Люциуса держала мальчика при себе: все ее честолюбие заключалось в успехах сына. Но в одном эти женщины были похожи: на поведение своих сыновей они смотрели сквозь пальцы, выполняли любой каприз, приучали считать себя избранными и требовать от жизни как можно больше.
Теперь оба стали мужчинами и, как любил говорить Люциус, могли делать все, что им нравится.
Никто из них не зарабатывал себе на жизнь – они могли себе это позволить. Мысль о том, что нужно что-то давать обществу, которое они презирали, казалась обоим смешной. В купленном ими городском доме существовал свой мир и свои правила. И первое правило гласило: никогда не скучать.
Люциус еще раз проверил свои расчеты. Все было правильно. Все идеально. Очень довольный, он поднялся, подошел к старинному полированному бару и смешал напиток.
– Виски с содовой, – сказал он. – Это тебя подбодрит.
Кевин только махнул рукой и тяжело вздохнул.
– Кев, не будь скучным!
– Ох, извини. Я немного расклеился, потому что убил человека.
Люциус хмыкнул, взял стаканы с «хайболом» и вернулся к своему столу.
– Это не имеет принципиального значения. Вот если бы имело, я бы чертовски разозлился на тебя. В конце концов, я правильно вычислил и вещества, и их дозу. Но тебе не следовало смешивать их вместе.
– Знаю! – Раздосадованный Кевин взял стакан и хмуро уставился в него. – Просто я слишком увлекся. Видишь ли, она оказалась полностью в моей власти! Я даже не думал, что такое возможно.
– Но именно в этом вся соль, верно? – Люциус улыбнулся, подняв стакан, и сделал большой глоток. – Мы никогда не могли добиться от женщин того, что нам хотелось. Взять хотя бы наших матерей. Моя слишком бесхребетна, а твоя бесчувственна.
– По крайней мере, твоя мать тобой интересуется.
– Ты сам не знаешь, как тебе повезло. – Люциус взмахнул стаканом. – Если бы я не держался от матери подальше, она висела бы у меня на шее, как гиря. Ничего удивительного, что мой дорогой старый папочка предпочитает жить за городом.
Люциус вытянул ноги.
– Но мы отвлеклись от темы. Женщины! Все они в конце концов оказываются либо скучными интеллектуалками, либо корыстными сучками. Кевин, мы заслуживаем лучшего. Заслуживаем тех женщин, которых хотим, столько, сколько хотим, и именно так, как хотим!
– Да. Конечно. Но когда я понял, что она мертва… О, боже!
– Да-да. – Люциус сел в кресло и алчно потер руки. – Расскажи еще раз.
– Она была такой сексуальной… Красивой, экзотичной, уверенной в себе. Именно о такой женщине я и мечтал. А главное, она так и липла ко мне. Я мог бы овладеть ею в такси, в лифте. И набрал кучу очков еще до того, как мы оказались в ее квартире.
– Скоро мы их подсчитаем. – Люциус нетерпеливо махнул рукой. – Продолжай.
– Мне приходилось сдерживать ее. Я не хотел, чтобы это случилось слишком быстро. Хотел, чтобы все выглядело романтично – и для нее, и для меня. Неторопливое обольщение… – Он впервые слабо улыбнулся. – И конечно, я стремился набрать как можно больше очков за отведенное время.
24 
