58 
А когда он произнес ее имя с едва уловимым английским акцентом, Моника чуть не растаяла.
Первый бокал шампанского ударил ей в голову. Никогда она еще не испытывала такого нестерпимого желания. Целуясь с ним, Моника чувствовала себя опьяневшей от счастья.
Теперь они находились в ее квартире, и у нее все плыло перед глазами. Как будто она смотрела на него сквозь слой теплой, подернутой рябью воды. Звучала музыка, в воздух вздымались радужные аккорды. Выпитое шампанское туманило мозг и развязывало язык.
Его губы казались шелковыми, руки были такими искусными, что от любого прикосновения тело начинало ныть и выгибаться дугой. Это было невыносимо. Он объяснялся ей в любви, но головокружение мешало Монике понимать слова. Возбуждение ее нарастало с каждой секундой.
А потом он отстранился, заставив ее застонать от досады.
– Я хочу подготовиться. – Он взял ее руки и начал покрывать их поцелуями. – Подготовить сцену. Моника, ты ведь хочешь романтической любви? Я подарю тебе такую любовь. Подожди немного.
Моника следила за тем, как он встает и берет сумку. Но связно думать уже не могла.
– Я хочу… Мне нужно… – Она с трудом поднялась и показала на ванную. – Поправить косметику. Для тебя.
– Конечно. Только недолго. Я хочу быть с тобой. Хочу увести тебя туда, где ты никогда не была.
– Недолго. – Она прижалась к нему и подставила жадные губы. – Байрон, все чудесно!
– Да. – Он подвел ее к двери ванной и слегка подтолкнул. – Чудесно.
Он зажег свечи. Потом откинул одеяло, осыпал простыню лепестками роз и взбил подушку.
«Я сделал правильный выбор, – подумал он, изучая спальню, – Картины, расцветка и качество ткани отменные. У нее есть вкус. – Байрон прикоснулся к томику стихов, лежащему на тумбочке. – И интеллект».
Он мог бы полюбить ее. Если бы любовь существовала.
Он поставил на стол два бокала и добавил в один из них три капли наркотика. На этот раз растворенного, чтобы продлить действие. Люциус сказал ему, что при такой концентрации наркотика в крови она проживет еще два часа. Может быть, немного больше.
За два часа с ней можно будет сделать очень многое.
Когда девушка вышла из ванной, он обернулся и протянул ей руку.
– Моя любовь, как ты прекрасна!
На этот раз все вышло лучше. Намного лучше. Люциус был прав. Он всегда был прав. Сознание того, что этот сексуальный опыт будет ее последним опытом, что он станет последним мужчиной, которого эта девушка будет видеть, осязать, обонять и даже ощущать на вкус, было невыносимо эротичным.
О, она отвечала ему без устали! Он ощущал бешеное биение ее сердца. Силы покидали ее, и все же она продолжала умолять его: «Еще! Еще!»
Моника подарила ему два часа. Два волшебных часа.
– Назови мое имя! – прошептал Морано, глядя на нее почти с нежностью.
– Байрон.
– Нет, Кевин. Я хочу услышать, как ты скажешь: «Кевин». Со стоном.
Он снова вонзился в нее, стремясь испытать еще один оргазм. И когда она простонала его имя, понял, что испытал самое большое наслаждение в жизни.
Поэтому перед выходом из квартиры Кевин бережно накрыл ее простыней и нежно прикоснулся губами ко лбу.
Ему не терпелось поскорее вернуться домой и все рассказать Люциусу.
Час спустя она пошевелилась. Пальцы стиснули простыню, глаза за сомкнутыми веками задвигались. Грудь сдавило, в животе пульсировала невыносимая боль. Голова горела огнем.
По щекам Моники текли слезы. Она попыталась поднять руку, но рука была как мертвая, и это небольшое усилие заставило девушку прерывисто застонать. С огромным трудом она нашарила на тумбочке телефон. При этом бокал упал на пол и разбился; звон был еле слышным, словно доносился из-под подушки. Ее лицо заливал пот, но нужно было сосредоточиться и набрать номер.
Нажав последнюю кнопку, измученная девушка откинулась на спину.
– Что случилось, мисс Клайн?
– Помогите. – Ее губы произносили слова с таким трудом, словно она говорила на иностранном языке. – Пожалуйста, помогите, – выдавила она и провалилась в беспамятство.
Ева проснулась оттого, что мир вокруг нее закачался. Она открыла воспаленные глаза и увидела прямо перед собой лицо Рорка.
– Куда ты меня тащишь?
– Вам нужно поспать, лейтенант. Не за письменным столом, – добавил он, входя в лифт. – А в кровати.
– Я только на минутку закрыла глаза.
– Вот там закроешь по-настоящему.
58 
