46 
Амарилис выглядела разочарованной, но Ли отказалась добавить что-либо еще. Потом она повернулась ко мне. Я протянула руку, и она взяла ее.
— О да…
Ли слегка прошлась по кисти моей руки и взглянула мне прямо в лицо. Ее темные глаза, казалось, пронизывали меня насквозь, и я чувствовала, как все мои тайные мысли открываются ей: моя мелочная ревность, зависть, гордыня — моя, прямо скажем, не блестящая натура.
Она сказала:
— Скоро будут просить твоей руки, и нужно сделать выбор. От этого выбора будет очень многое зависеть!
— А нельзя сказать, что мне следует делать?
— Тебе самой придется решать. Здесь линии разветвляются. Выбрав одну из них, ты окажешься в опасности!
— А как мне узнать, какая из этих линий опасна? Ли помолчала, прикусив губу.
— У тебя очень сильная воля! Что бы ни произошло с тобой, ты сама сделаешь выбор. Все может благополучно кончиться, однако тебе надо быть предельно осторожной. Ты вся окружена силами… силами зла.
— Что это за зло? Она покачала головой:
— Я с самого начала видела это… и хотела предупредить тебя. Тебе нужно быть осторожной. Не действуй поспешно, будь осмотрительна!
— Да как я могу вести себя осторожно, если не знаю, чего мне опасаться?
— Будь осторожна во всех своих действиях. Можешь быть уверена в одном — настанет время выбора! Можешь выбрать один путь — тот, на котором не встретишь зла. Можешь выбрать другой, и тогда… тогда встретишься с ним!
— Что за зло? Смерть? — Ли не ответила.
— Значит, это смерть? — настаивала я.
— Это не вполне ясно. Смерть может быть… не твоя, чья-то смерть! Это все, что я могу сказать.
— И ты поняла все это, встретив меня? Ты хотела прийти и предупредить меня?
— Я не знала, что именно я выясню. Я никогда не знаю заранее, но у меня было очень сильное желание прийти и предупредить тебя!
Ли отпустила мою руку и посмотрела на меня. В этот момент открылась дверь летнего домика. Я недовольно посмотрела в ту сторону. Меня заинтриговало гадание, и я хотела услышать еще кое-что.
В дверях стояла Тамариск. Она была одета в красное платье и легкий плащ цвета морской волны. Цвета очень красиво сочетались. В основном одежду для нее шила Жанна, и цвета она умела подбирать замечательно.
— Чего ты хочешь, Тамариск? — спросила я.
— Видеть тебя! Что вы здесь делаете? — она уставилась на Ли. — Ты цыганка?
— Да, цыганка.
— Я про тебя знаю, мне рассказали Дженни и Мэб!
— Что они рассказали тебе? — резко спросила я.
— Ну, не мне, но я слышала. Ты живешь в лесу и предсказываешь судьбу!
Тамариск подошла поближе и остановилась, внимательно разглядывая Ли. Та, в свою очередь, не могла оторвать глаз от ребенка. Я решила, что она поражена исключительной красотой девочки.
— Предскажи мне судьбу тоже, — попросила Тамариск.
— Предсказание судьбы не для детей, — заметила я.
— Для детей тоже, для всех!
Ли осторожно взяла в свои ладони маленькую ручку и мягко сказала:
— Когда ты так молода, на ладошке еще ничего не написано. Все будет, когда ты станешь постарше.
— Ничего не написано? — Тамариск схватила мою ладонь и стала ее рассматривать. — У Джессики тоже ничего не написано!
— Это пишется не пером, — объяснила Ли, — а жизнью.
— А что такое жизнь?
— Жизнь — это то, что мы есть, то, чем мы становимся.
— Я хочу, чтобы жизнь тоже написала что-нибудь у меня на руках!
— Она напишет, — с улыбкой сказала Ли. — Мне кажется, ей придется написать очень многое!
Это удовлетворило Тамариск.
— Там четыре щенка. Мне понравился самый большой: он громко визжит и очень жадный!
— А кто тебя водил смотреть щенков?
— Дженни.
— А где она сейчас?
Тамариск пожала плечами.
— А у цыган есть щенки? — спросила она.
— О, да, — ответила Ли. — У нас тоже есть собаки, и иногда у них бывают щенки.
— А где пишет для них жизнь? У них же нет никаких ладошек?
— Жизнь найдет, где написать, — сказала Амарилис. Тамариск очень заинтересовалась Ли. Она положила руку ей на колени и разглядывала лицо.
— А у тебя в ушах золотые кольца. Я тоже хочу золотые кольца в уши!
— Тамариск всегда хочет что-нибудь, что есть у других! — сказала я.
— Я хочу золотые кольца в уши! — канючила она.
— Возможно, когда-нибудь… — начала Амарилис.
— Я хочу сейчас! Они все время говорят «когда-нибудь», — пожаловалась она Ли. — А ты живешь в кибитке?
46 
