Особенно,... 
66 
— Знаете, к родине всегда питаешь особое чувство: хочется жить среди своего народа. Те же идеалы, тот же образ мышления, вы понимаете, что я имею в виду?
— Прекрасно понимаю вас! — воскликнула мать. — Я чувствую то же самое! Я уехала во Францию, когда мне было двенадцать или тринадцать лет. Мой первый муж был французом, но я всегда считала Англию своим родным домом!
Питер Лэнсдон взглянул на меня.
— Нет, нет! — заметила мать. — Это не отец Джессики! От первого брака у меня дочь Клодина, и она замужем за сыном моего второго мужа. Кроме того, у меня тоже есть сын, который живет во Франции. Весьма сложные родственные отношения! — добавила она.
— Значит, вы понимаете, как я чувствую себя, приехав на родину?
— Конечно! Надеюсь, как-нибудь вы познакомитесь и с другой моей дочерью, молочной сестрой Джессики.
— Это доставило бы мне огромное удовольствие! Простите, а в какой части страны находится ваше поместье?
— На юго-востоке. Мы живем всего в нескольких милях от моря, и ближайший от нас крупный город — Дувр.
— Ах, значит, там… А хорошие там земли?
— Да, единственное, что плохо, — юго-восточный ветер, который бывает достаточно сильным. Но, как вам, видимо, известно, на юге Англии весьма умеренный климат, благоприятный для сельского хозяйства. В общем, это довольно приятное место!
— Стоит побывать там?
— Я думаю… — мать, и я поняла, что она думает об Эндерби. — Есть там дом, который можно взять в долгосрочную аренду, совсем рядом с нами. Его владелец связан с нашей семьей, и мы заинтересованы, в этом деле. Как ты думаешь, Дикон, может быть, молодому человеку стоит посмотреть дом?
— Не слышал, чтобы там были какие-либо имения на продажу, — ответил отец.
— А как насчет этого дома? — с интересом спросил Питер Лэнсдон.
— Боюсь, там недостаточно земли.
— А нельзя ли землю прикупить?
— Возможно, и удалось бы. Большую часть земли занимает наше поместье, и еще одно — Грассленд, но по соседству есть еще две фермы.
— Звучит многообещающе! А как называется то место, что продается?
— Эндерби, — сказала я. Он улыбнулся.
После еды мы прошли в гостиную, и там Питер Лэнсдон завел с отцом разговор о Ямайке и об экспорте сахара и рома. Отец всегда интересовался деловыми перспективами, и мне показалось, что ему нравилась компания Питера Лэнсдона. Мать же ему симпатизировала с самого начала, в основном, думаю, из-за того, что он спас меня.
Я же была просто заинтригована. Он по-особенному, пожалуй, даже восхищенно, смотрел на меня, и я решила, что именно по этой причине его внимание привлек этот уличный инцидент.
Питер покинул нас в половине одиннадцатого и вернулся к себе в отель. Мать поднялась ко мне в комнату, и мы немножко поболтали с ней.
— Интересный молодой человек! Я рада, что он зашел к нам на обед!
— Похоже, он тоже был рад этому.
— Конечно, у него ведь нет здесь друзей: он совсем недавно приехал с Ямайки. Дорогое мое дитя, я благодарна Богу за этого молодого человека! Когда я начинаю думать…
— Ах, мама, пожалуйста, не начинай все сначала! Да, я вела себя глупо, была беспечна, но получила хороший урок!
— Ну, если это послужит тебе…
— Ну конечно же, послужит! Собственно говоря, опыт можно получить только таким путем. Больше я никогда так не попадусь!
— В таком городе, как Лондон, нужно быть очень осторожной!
— Теперь я это знаю!
— Ну что ж, мы познакомились с интересным молодым человеком, и твой отец очень благодарен ему. Было бы любопытно, если бы он переехал в Эндерби!
— Любопытно?
— Я хотела сказать «интересно» или, если хочешь, «странно»! Но с Баррингтонами мы тоже познакомились при необычных обстоятельствах, и они переехали в Грассленд.
— Не думаю, что он захочет жить в Эндерби: не слишком уж это привлекательный дом.
— Это так. Но кое-что другое может его привлечь…
— Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, что он очень заинтересовался тобой!
— Мама! Ты неисправимый романтик!
— А что здесь такого: ты молода и очень привлекательна!
— Это с твоей, материнской точки зрения.
— Во всяком случае, он весьма интересный человек! Надеюсь, мы еще встретимся с ним.
После ее ухода я стала размышлять. Странным оказался этот день. Я вновь и вновь вспоминала ужасные минуты в комнате на Грант-стрит. Казалось, это был сон, если бы не Питер Лэнсдон. Я никак не могла перестать думать о нем.
66 
