78 
— Дэвид — очень добрый человек.
— Да, и я рада, что Клодина вышла замуж за него, а не за его брата. В свое время я думала… но это было давным-давно… Да, так о чем я говорила? Твое платье: нужно все-таки решать с рукавами…
Я задумалась над сказанным. Мать сравнивала Эдварда с Питером Лэнсдоном и радовалась тому, что я избрала Эдварда?
Действительно, по поводу моего брака столько было радости и у моих родителей, и у родителей Эдварда, что мне начало казаться, что, в конце концов, все складывается удачно. Был лишь один человек, у которого я заметила неприязненное отношение к происходящему, да и то едва уловимое: это Клер… Для меня было очевидно, что она влюблена в Эдварда. Я представляла, как она появилась в доме и как Эдвард-кузен был добр к ней. Но есть люди, которые чувствуют себя в такой ситуации неполноценными и обижаются на судьбу, так обошедшуюся с ними. Такой была тетушка Софи, похоже, такой была и Клер.
Но, признаться, я не слишком думала о ней, тем более к моим попыткам наладить дружеские отношения, Клер отнеслась холодно, и я стала избегать ее.
Было решено, что в марте я съезжу в Ноттингем. Нас с Эдвардом должна была сопровождать моя мать, ведь мы не могли ехать вдвоем, кроме того, она заявила, что если я собираюсь изменить что-нибудь в ноттингемском доме, то лучше заранее обсудить их с ней.
По пути мы с матерью провели два дня в Лондоне, сделав кое-какие покупки, а оттуда уже отправились в дальнее путешествие на север, в Ноттингем. Мы ехали в экипаже и останавливались на самых удобных постоялых дворах, где Эдварда, часто ездившего этим маршрутом, прекрасно знали.
С удовольствием я въезжала в город, очень красивый, расположившийся на берегу реки Трент. Высоко на утесе нависли над рекой стены Ноттингемского замка, полуразрушенного людьми Кромвеля во время гражданской войны. Эдвард очень гордился Ноттингемом и рассказывал об исторических местах, которые мы проезжали. Здесь разыгрывалась первая битва короля Карла I с парламентом. Кроме того, Эдвард был хорошо знаком и с давней историей города, с теми временами, когда он был захвачен датчанами.
Дом был, и в самом деле, очень привлекательным. Он был расположен недалеко от города, в весьма живописном месте. Он был выстроен в стиле, ставшем популярным в начале предыдущего столетия, в годы правления королевы Анны. В этом доме было, как, впрочем, почти во всех домах, выстроенных в тот период, какое-то сдержанное достоинство. Его нельзя было назвать дворцом или роскошным особняком: это был просто дом достойных людей, достаточно состоятельных и обладающих хорошим вкусом. Выстроен он был из камня, который добывали в этих же местах.
Мать назвала дом очаровательным. Она сказала, что такие усадьбы, как Эверсли и Эндерби, выглядят по сравнению с ним излишне кричащими. К радости Эдварда, я согласилась с ней, и было ясно, что он гордится своим домом и с удовольствием его показывает. Ну а больше всего он хотел, чтобы я побывала на фабрике. Из-за сложившейся ситуации он решил, что лучше будет посетить ее по окончании рабочего дня, а поскольку мы приехали в субботу, он предложил сходить туда на следующий день.
Это оказалось действительно интересно. Мать заинтересовалась не меньше, чем я, а Эдвард с большим знанием дела и энтузиазмом рассказывал о кружевах, истории их производства, о том, какие бывают виды кружев и как они менялись с течением веков.
Он показал нам особо ценные образцы: венецианская, итальянская и английская работа иглой и фламандская, русская и немецкая работа крючком. Мы увидели старинные коклюшки, которыми когда-то работали, а затем прошли в помещение, где устанавливались новые машины.
Там находился дежурный, вместе с которым был мальчик. Когда мы вошли, дежурный приветствовал нас.
— Все в порядке, Феллоуз? — спросил Эдвард.
— Да, сэр, — ответил мужчина.
Эдвард представил нам их: Феллоуз и его сын Том, только что начавший работать. Эдвард объяснил, что необходимо охранять машины днем и ночью: если сюда ворвутся луддиты, Феллоуз сможет поднять тревогу.
Я вздрогнула. Теперь я прекрасно понимала озабоченность Эдварда: почему он вынужден устанавливать эти машины и почему они вызывают такое недовольство рабочих. Эдвард объяснил:
— Это кружевная машина Ливерса. Количество нитей, из которых плетется кружево, зависит от образца, в соответствии с которым оно делается. Вот смотрите: здесь нити двух видов — или основа, и уток.
78 
