129 
Он привлек Ребекку к себе. лег и положил ее голову себе на плечо.
– Я не против путешествия, – сказала она. и рука Джека, которой он гладил ее по голове, замерла.
– Вот и хорошо.
– Я всегда хотела этого. Но мне очень хочется узнать о твоем бизнесе как можно больше. Знаешь, я не из тех женщин, которые сидят дома и гладят мужу рубашки.
– Я отдаю свои в прачечную, – улыбнулся Джек.
– Раз так, все в порядке. И все же я не могу бросить Ирландию. Моя мать… Я тоскую по ней. – Ребекка уткнулась лицом в плечо Бардетта. – Ужасно тоскую. Особенно сейчас, когда я полюбила тебя и не могу сказать ей об этом… Ничего, скоро все изменится. – Она шмыгнула носом и вытерла глаза. – Так что можешь рассчитывать на мои рабочие руки.
– А как же иначе? Ребекка, я хочу, чтобы у нас все было общим.
– Я должна задать тебе один вопрос. Почему твой брак оказался неудачным?
– По многим причинам.
– Джек, ты уклоняешься от ответа, – упрекнула она.
– Ну, если коротко, то у нас были разные взгляды на жизнь. – «Разные цели, – подумал он. – И шли мы в разные стороны».
– Чего она не хотела тебе дать?
Джек молчал так долго, что у нее закололо в висках.
– Детей.
Услышав это, Ребекка чуть не растаяла от любви и облегчения.
– Да? И сколько же тебе нужно?
– Не знаю. Пара как минимум.
– И только-то? – Ребекка презрительно фыркнула. – Мне этого мало. Я думала о четверых. – Она натянула простыню до подбородка, поерзала и вздохнула: – Теперь можешь сказать, что любишь меня.
– Я люблю тебя, Ребекка.
– А я тебя, Джек. А теперь давай немного поспим. Я уже поставила будильник на половину десятого.
Она тут же уснула и увидела сон. По синему морю плыл белый корабль. Но на этот раз рядом с ней у штурвала стоял Джек.
За двадцать минут до звонка будильника Гедеон сварил кофе. В буфете Тайи нашлись багеты, посыпанные маком. Он начинал разделять любовь американцев к багетам. Пока остальные спали, Салливан сунул багет в карман пиджака, наполнил черным кофе вместительную кружку и пошел к двери. Он позавтракает на крыше, а потом выкурит свою первую сигарету.
Гедеон открыл дверь и уставился на симпатичную негритянку, которая собиралась нажать на кнопку звонка. От неожиданности оба вздрогнули.
– Я Кэрри Уилсон, подруга Тайи. – Женщина пришла в себя так же быстро, как и он, и теперь осторожно изучала его. – Должно быть, вы Малахия.
– Вообще-то я Гедеон, его брат. Тайя говорила о вас. Может быть, войдете?
– А это Малахия Салливан. Мы только встаем. Легли поздно. Застывшая в дверях Кэрри уставилась на братьев.
– О боже, так вас у нее двое?
– Вообще-то один из них мой. – Из спальни для гостей вышла Клео, на которой не было ничего, кроме мужской майки. – Классные туфли, – сказала она, смерив Кэрри взглядом. – Вы кто?
– А вы-то кто? – Кэрри заставила себя закрыть рот и переступила порог. – И где Тайя?
– Еще спит. – Улыбка Малахии была такой же обольстительной, как у Гедеона. И, по мнению Кэрри, такой же подозрительной. – Прошу прощения, я не знаю вашего имени.
– Кэрри Уилсон. Мне нужно срочно увидеть Тайю. – Она поставила сумку и засучила рукава жакета от Донны Каран. – Иначе я дам кому-то пинка в зад.
– Начните с кого-нибудь из них, – посоветовала Клео. – Лично я еще не пила кофе.
– Может быть, нальешь и остальным? – спросил Малахия. – Пусть Тайя еще немного поспит. Мы уснули только под утро.
– Отойдите в сторону. – Кэрри грозно шагнула вперед. – Немедленно.
– Сделайте одолжение. – Малахия посторонился и посмотрел ей вслед. – Нет, без кофе нам просто не обойтись.
Шторы спальне были задернуты. Кэрри видела в полутьме лишь какой-то холмик, в середине кровати. При мысли о том, что трое незнакомцев могли сделать с ее доверчивой и беззащитной подругой, досада Кэрри переросла в страх.
Карман пиджака темноволосого мужчины подозрительно оттопыривался. «Пистолет», – подумала Кэрри. Они опоили Тайю наркотиками, держали ее на мушке… Пришедшая в ужас Кэрри резко сдернула простыни. Под ними лежала совершенно обнаженная Тайя. Она сонно заморгала, потянулась, а потом негромко вскрикнула:
– Кэрри!
– Что здесь происходит? Кто эти люди? Ты в порядке?
– Что? Что? – Тайя покраснела и поспешно прикрыла руками грудь. – Сколько сейчас времени?
– Какая разница, черт побери? Тайя, тебе плохо?
– Нет… О господи, Кэрри, я голая. Дай мне простыню.
129 
