138 
Эх, если бы рядом с ним была Клео! Утешала, сочувствовала или просто сидела и молчала. Похоже, он начинал слишком привыкать к ее близости. Как только закончится дело с Судьбами и Анитой, им придется что-то решать. Однако сделать это будет непросто. Достаточно того, что жизнь в Нью-Йорке сведет его с ума. Приезжать сюда еще куда ни шло, но жить в таком многолюдном месте, где нет ни глотка свежего воздуха? Нет. Даже ради нее.
О боже, как он тосковал по морю и дождю, по холмам и звуку церковных колоколов. Больше всего на свете Гедеон хотел просыпаться там, где по пути к набережной или эллингу ему встретятся люди, знающие его и его родных. Едва ли это придется по вкусу Клео, думал он, барабаня пальцами по рулю. Все, что привлекало его самого, неизменно выводило Клео из себя.
И как их угораздило полюбить друг друга? Они были полными противоположностями во всем. От происхождения до жизненных целей. «Одна из маленьких шуток судьбы», – подумал он.
В конце концов каждый из них пойдет своим путем, остатки их жизненных нитей расплетутся и между ними проляжет океан… Эта мысль угнетала Гедеона. Он так углубился в собственные переживания, что чуть не пропустил длинный черный лимузин, плавно подкативший к дому Аниты.
Салливан тут же забыл о своих бедах и включил двигатель.
– Ну вот, – вслух сказал он. – Дама, кажется, отправляется в путешествие.
Из лимузина вышел шофер в форме, подошел к парадному и нажал на кнопку звонка. Гедеон был слишком далеко и не увидел, кто открыл дверь. После короткой беседы шофер вернулся в лимузин.
Согласно часам Гедеона, им обонял пришлось прождать добрых десять минут, прежде чем какой-то мужчина (очевидно, дворецкий) вышел с двумя большими чемоданами. Молодая женщина, шедшая за ним, катила на колесиках чемодан поменьше.
Когда все три чемодана оказались в багажнике, Гедеон нажал на кнопки встроенного телефона.
– Они готовы к отъезду, – сказал он брату. – Лимузин огромный, как кит, а багажа у нее как у фотомодели.
Анита вышла из дверей, и Гедеон впервые увидел ее собственными глазами. Ее тщательно уложенные волосы, яркие, как медь, окружали гладкое лицо с нежной кожей. Теперь Гедеон понимал, что именно привлекло в ней Малахию. Фигура у нее была очень женственная, с пышными формами. Интересно, какое внутреннее уродство заставило ее превратиться в чудовище? И почему другие не видят, насколько лощеная Анита чужда этому благородному старому дому?
«Наверное, она сама это видит, – подумал Гедеон, – когда смотрит в зеркало». Может быть, именно это и подстегивает ее. Но пусть философией занимается Тайя.
– Вот она, наша красотка. Выходит.
– Помни, если ты их потеряешь, просто езжай в аэропорт и найди ее там.
– Не потеряю. Я езжу по неправильной стороне улицы лучше, чем большинство жителей этого города ездит по правильной. Они отчаливают. Позвоню тебе из аэропорта.
Малахия дал отбой и повернулся к Тайе:
– Они едут.
– Меня немного подташнивает. – Она страдальчески поморщилась. – Но это начинает мне нравиться. Не знаю, что я буду делать, когда жизнь снова придет в норму.
Малахия взял ее руку и прижался к ней губами.
– Значит, мы должны сделать так, чтобы этого не случилось. Тайя нажала на кнопку интеркома и связалась с гаражом.
– Она едет в аэропорт. Гедеон следует за ней.
– Тогда мы тоже выезжаем, – ответил Джек и отключился. Тайя отодвинула кресло и встала.
– Ну что, морально готова?
– Готова.
Они спустились в гараж, где у фургончика уже стояли Клео, Ребекка и Джек.
Все забрались в фургон. Тайя села за клавиатуру, а Малахия взял на себя связь. Из наушников Клео доносился голос Фредди Меркюри.
– Ничего себе способ расслабляться… – пробормотала Тайя. Малахия через плечо посмотрел на Клео, которая покачивалась в такт музыке.
– Накапливает энергию. Скоро она ей понадобится. – Он нажал на клавишу и по рации заговорил с Ребеккой: – Гедеон говорит, что на «Ван Вик» пробка. Он все еще видит их, но скорость передвижения сильно замедлилась.
– Вот и отлично. Мы уже у автостоянки.
– Поосторожнее, дорогая.
– За меня можешь не волноваться. Я справлюсь. С чем угодно. Ребекка сунула рацию в чехол на поясе. Пока Джек вел машину к стоянке, она тоже накапливала энергию. Прокручивая в мозгу каждый шаг предстоявшей операции.
Когда она вышла из фургона и пошла к Джеку, тот протянул руку.
– Последнее рукопожатие перед совершением преступления. – Она преувеличенно громко вздохнула. – Все это ужасно романтично.
138 
