106 
Пальцами одной руки он продолжал входить в нее, другими развел складки для своего пирующего рта.
— МакРив, о Боги!
Сопротивляться такому невозможно — оргазм так близок, напряжение возрастает.
Как раз когда Люсия, балансируя на самом краю, вдохнула, приготовившись закричать, Гаррет… остановился и отстранился.
— Н-е-е-т! Я этого не выдержу.
Оглянувшись через плечо, Люсия окатила его негодующим взглядом. Он поднялся. Потерявший самообладание, обратившийся более чем она когда-либо видела, ликан, сжимая вздыбленный член, готовился взять ее. Так откуда тогда желание поторопить его, приподняв зад и покрутив бедрами?
Но оказалось, что Гаррет передумал, снова меняя ее положение. Он поставил Люсию на ноги, развернул к себе лицом и оттеснил назад к камню. Она тут же поняла причину такого поступка и ощутила острую душевную боль — в их первый раз он не хотел брать ее сзади. Что же касается Люсии, то ее устроил бы любой подход. МакРив довел ее до такого состояния, что безумно хотелось достичь разрядки.
Приподняв и уложив валькирию, Гаррет взобрался на глыбу.
Он возвышается надо мной.
Люсия нервно сглотнула, борясь с возрастающей паникой. Перед тем как ликан устроился между ее ног, его эрекция нависла над ней — огромная, перевитая синими венами. Он может причинить ей боль — разорвать пополам.
Кровь, струящаяся по моим бедрам …
Люсия испуганно застыла, но МакРив принялся восхвалять ее на гаэльском языке с обожанием в сияющих глазах. Затем нежно посасывая соски, ласково огладил ладонями тело лучницы, словно поклоняясь ей. Наперекор всем страхам Гаррет не позволял ее страсти остыть.
Вскоре Люсия ощутила, как он вводит в нее член, крупная головка с трудом протискивалась внутрь. Молния прорезала ночь над лиственным навесом.
Будет больно… это будет…
Гаррет просунул руку между их телами и принялся поглаживать клитор большим пальцем.
— МакРив!
Люсия прикусила нижнюю губу и застонала. Все еще никакой боли. Ощущения… приятные. Его плоть была горячей и твердой в ее влажном лоне. Все так, как должно быть.
Гаррет, слегка качнув бедрами, протолкнулся дальше. Тесно, напряженно, но все еще терпимо. Лишь бы он продолжал поглаживать. Веки Люсии смежились от охватившего ее блаженства.
Так вот почему женщины обожают секс.
Она потерянно прошептала:
— Я никогда не знала прежде.
Втиснувшись глубже, Гаррет откинув назад голову, взревел так неистово, что Люсии передались вибрации в его груди.
Она едва успела вдохнуть, как он погрузился еще немного. И тут пришла боль.
— Нет!
Гаррет замер:
— Нет?
— Просто… не спеши.
МакРив дал ей время привыкнуть, хотя его трясло от усилий, а мускулы на шеи и груди звенели от напряжения и блестели от пота. Несмотря на то, что глаза ликана горели безумным желанием, он невероятным образом сумел превозмочь себя и неподвижно застыл в ней, тогда как его когти скребли камень по обе стороны ее тела, разрезая лианы.
Когда посыпались листья, Люсия заметила вырезанные на поверхности символы. Символы? Глыба длинная плоская плита, высотой по пояс…
Не просто камень.
Алтарь.
Молния взорвалась в небе.
— Нет, нет! — Слезы застилали глаза, текли по щекам. — Я не могу.
Валькирия стала бороться, пытаясь отпихнуть Гаррета.
Мы на алтаре.
Не выходя из нее, МакРив обхватил ладонями лицо Люсии. Низким звериным голосом он проскрежетал:
— Чего бы ты ни боялась… что бы ни пережила в прошлом… сейчас все иначе.
Она не могла вообразить, скольких сил ему стоило бросить вызов инстинкту, разрывающему его изнутри, и терпеливо говорить с нею, в то время как зверь ревел от желания.
— Лауша, у нас все по-другому… вернись… будь со мной.
— Нет, ты не понимаешь!
Гаррет притянул ее, схватив в охапку:
— Желать тебя в течение многих месяцев… быть одержимым тобой… но теперь…
— Ч-что, теперь?
Зверь пророкотал ей на ухо:
— Теперь ты вырываешь… сердце из моей груди.
Люсия тихо всхлипнула и прошептала:
— МакРив…
Гаррет вернул ее из прежних кошмаров в настоящее, но валькирия все еще дрожала в его объятиях — это причинило ликану боль и в то же самое время заставило, стиснув зубы, перебороть стремление взять ее немедленно, вопреки обуревавшему желанию. Он старался не замечать, как ее нежная грудь трется о его темно-розовыми твердыми сосками, Как ее плоть, сжимая его, словно в кулаке, побуждала пульсирующий член перейти к действию.
106 
