Особенно,... 
68 
— Этого никогда не произойдет! Так значит в состряпанных тобой правилах романтических отношений мои нужды и желания не имеют никакого значения?
— Да, если ты отказываешься признаваться, чего действительно хочешь и желаешь. Мое чутье кричит мне, что ты жаждешь меня до боли. Я ощущал это в тебе, черт, да я чувствую это прямо сейчас. Я не буду знать покоя, пока не дам тебе облегчения.
— Я не просила этого! Не просила тебя…
— Ты просишь каждый чертов раз, когда оказываешься рядом со мной, красавица, — Гаррет приближался к ней до тех пор, пока их тела почти не соприкоснулись. — Никогда не сомневайся в этом даже самую малость.
Люсия пристально смотрела на него, приоткрыв рот, едва дыша.
— Знаешь, каково это, обонять твое желание? Оно притягивает меня, заставляя жаждать тебя до безумия, а затем ты отталкиваешь меня. Ты можешь вообразить себе чувство неудовлетворенности, Лауша? Уже год оно снедает меня.
Склонившись к ее шее, ликан тихо проурчал: — Или каково это, найти свою женщину после многих долгих столетий, а потом остановиться за миг до того, как войти в нее? — И на ухо ей прошептал: — Я не могу сосчитать, сколько раз воскрешал в памяти ту ночь, фантазируя, как погружаюсь в твое трепещущее тело. Мысленно я пометил тебя уже тысячу раз. А по выражению твоего лица, девушка, я вижу, что был не единственным, кто воображал нас вместе.
— Нет! — выкрикнула Люсия, в то же время неотрывно глядя на его губы и облизывая свои. Бедра валькирии предательски качнулись к нему, отвердевшие соски острыми бугорками отчетливо проступили на красной рубашке. — Отпусти меня!
— Черт тебя побери, Лауша!
Резко развернувшись, оборотень двинул кулаком в стену, пробивая дыру насквозь.
— Чего ты хочешь от меня? Скажите мне, почему у тебя слова так расходятся с поступками! Почему ты так сладко откликаешься, а затем пугаешься до одури? — Гаррет выдохнул, сожалея о потере самообладания. — Это сводит меня с ума.
Люсия отступила.
— Я не могу. Причину ты не поймешь.
Успокой ее. Будь нежен. Она познала страх…
Валькирия выглядела удрученной и хрупкой. Как бы ни хотел Гаррет насладиться победой, инстинкт заставлял его не просто взять ее любой ценой, но и понравиться ей.
Когда она спрятала лицо в ладонях, ликан обеспокоенно нахмурился.
— Ну же, не переживай так. — Гаррет, придерживая согнутым пальцем ее подбородок, приподнял его. — Поклянись Ллором, что ты никогда не захочешь увидеть меня снова. И я уйду. Это все, что тебе нужно сделать, чтобы завершить эту гонку.
Какая авантюра.
Какая ложь…
Глава 25
Произнеси это!
Люсия открыла рот для ответа, собираясь выпалить МакРиву, что ей необходимо, чтобы он ушел из ее жизни и больше не возвращался. Сказать, что не хочет его и не захочет никогда. Но все обвинения оборотня справедливы. Гаррет волновал ее до глубины души, и решимость испарилась так же легко, как и ее самоконтроль. Валькирия знала, что у нее нет ни единого шанса убедить себя в обратном.
Черт побери, скажи, что ненавидишь его! Слова не шли. Когда она отвела от него взгляд, Гаррет мягко произнес:
— Прими это смело, девушка. Покорись моей воле. Я буду внутри тебя этой ночью.
— Я стану защищаться.
— Ах, да мы оба знаем, что ты растаешь для меня. Один поцелуй, и ты — моя.
МакРив наклонился, чтобы поцеловать ее ушко.
Только не уши…
Соски Люсии затвердели еще сильнее. Ей захотелось выгнуть спину и потереться вершинками о грудь ликана.
— Невозможно, — прошептала она.
Прежде чем Люсия успела возразить, оборотень подхватил ее на руки.
— МакРив, нет!
Пинком закрыв балконную дверь, Гаррет понес девушку к постели.
— Я не могу пойти на это! И не стану этого делать.
Как только Гаррет опустил ее на кровать, Люсия мигом вскарабкавшись к изголовью, прижала колени к груди.
— Я не позволю тебе заняться со мной любовью.
— Ах, женщина! — МакРив яростно запустил пальцы в волосы. — Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.
— Даже если бы это было правдой…
— Это правда.
— …я не могу. Не сейчас.
— Это не твои «критические дни». Я знаю.
— Фу. — У валькирий не было менструаций. — Ты здесь единственный, у кого ежемесячный цикл, оборотень.
Гаррет нахмурился:
— Что тогда?
— Ты когда-нибудь слышал о скадианках?
68 
