Последние отзывы

  39  

— Хорошенькое у тебя тут местечко.

В ужасе Пруденс наблюдала, как он плюхнулся на кровать, скрестив ноги в лодыжках и заложив руки за голову, словно намеревался остаться.

— В самом деле, очень мило.

Он покачался на пуховом матраце, проверяя его упругость, прежде чем покинуть кровать. Его сапоги оставили грязные пятна на покрывале. Девушка схватила свою подушку, стряхнула ее и прижала к себе. Ее глаза расширились от ужаса, когда он принялся носиться по комнате, словно обезумевший эльф.

Джейми схватил ее позолоченное зеркальце и разглядел свою лисью мордочку со всех сторон, улыбнулся и послал поцелуй своему отражению. Затем поднес ее щетку для волос к своей всклокоченной шевелюре. Пруденс слабо вскрикнула. Он повертел щетку в руках, рассматривая ее с хитрой улыбкой.

— Стоит хорошеньких деньжат, если спросишь меня.

— Я не спрашивала тебя, — ответила она, отчаянно желая избавиться от присутствия этого ужасного создания в своей комнате.

Джейми присел за туалетный столик, примерил ее очки и побрызгал розовой водой за каждым ухом.

— Дамы любят, когда от мужчины хорошо пахнет, верно? Так сказал мне Себастьян.

Он развернулся на табуретке.

— И посмотри, как ему повезло. Две прелестные девушки под одной крышей. В чью же спальню он приходит вначале каждую ночь? Твою или ее?

Пруденс перестала дрожать. Она почувствовала страстное желание воспользоваться шпилькой в своей руке. Джейми следовало бы радоваться, что это был не заряженный пистолет.

— Не думаю, что розовая вода именно то, что имел в виду Себастьян. Будь добр, покинь мою комнату.

Насмешливая улыбка Джейми сникла. Он поднялся, пожав своими худыми плечами.

— У тебя никогда не будет повода сказать, что Джейми Грэхем не умеет угодить дамам. Я подумал, что тебе, должно быть, очень одиноко, пока Себастьян укатил развлекаться с другой.

Он направился к окну, бросив на девушку оскорбленный взгляд из-под своих редких ресниц.

— Постой.

Пруденс удивлялась сама себе, ибо любопытство пересилило и гнев, и страх. У нее больше может не быть такой прекрасной возможности узнать что-нибудь о загадочном женихе ее тети.

— Себастьян Керр — его настоящее имя?

Джейми пожал плечами.

— Теперь, да. А раньше он был Керкпатриком. Иногда мы называли его просто Керк. — Тяжело вздохнув, он уселся на подоконник. — И почему каждый раз, когда я нахожусь в спальне девчонки, все заканчивается тем, что я отвечаю на вопросы о нем? — Его голос сорвался на визгливый фальцет. — Какой цвет он любит? Какая его любимая еда? Как удовлетворить его в постели? — Джейми фыркнул. — Если бы я это знал, им бы не было нужды беспокоиться об этом, верно?

— Себастьян будет не очень доволен, узнав, что ты был здесь, не так ли?

Пруденс изобразила милую улыбку. Джейми принял скрытую угрозу, насмешливо ухмыляясь.

— Ты когда-нибудь был в его доме в горах — в Данкерке?

— Ага. Тайни затащил меня туда однажды ночью, когда мы скрывались.

— Как он выглядит?

Джейми пренебрежительно махнул рукой.

— Да сущая дыра: полуразвалившийся замок, громоздящийся на верхушке горы под самыми небесами.

Пруденс села на ковер, скрестив ноги, по-прежнему прижимая к себе подушку.

— Если это такая дыра, почему тогда он рискует всем, чтобы заполучить его обратно?

Но другой, не менее мучительный вопрос остался невысказанным: «Почему он ради этого женится на Триции?»

— Потому что он не хочет, чтобы какой-то вонючий Мак-Кей владел им. Мак-Кеи и Керры — заклятые враги со времени резни у Каллодена. Мама Себастьяна приехала из Франции, чтобы стать женой Мак-Кея. Но папаша Себастьяна похитил ее и сделал своей. Мак-Кей поклялся отомстить. Когда папаша Себастьяна свалился замертво, Мак-Кей захватил замок. Себастьян был тогда еще мальчишкой. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить его.

— Ты знал отца Себастьяна?

— Нет. — Джейми передернуло. — Но Тайни рассказывал мне о нем. Он был гнуснейшим из негодяев, чьи сапоги когда-либо топтали вереск. Ты видела шрам у Себастьяна под подбородком?

Она медленно кивнула, не желая разговаривать с Джейми о ее близости с Себастьяном в хижине арендатора.

— В этом месте папаша кольцом разорвал ему кожу, когда Себастьян осмелился пролить слезу на похоронах своей матери. «Мужчины не плачут», — сказал он ему. А парнишка был совсем еще ребенком.

Пруденс мяла подушку в руках, застигнутая врасплох наплывом противоречивых эмоций.

  39