Особенно,... 
62 
Гости танцевали и смеялись. Триция льнула к руке Себастьяна. А Пруденс достаточно знала о порохе, чтобы почувствовать, что если бы кто-нибудь ударил кремнем возле него, он бы взорвался, оставив кучку дымящейся золы на мраморных плитах.
Она подошла ближе.
— … и, виконт, — щебетала Триция, — это мой будущий муж, Себастьян Керр. Быть может, вы сможете вернуться к субботе на свадьбу?
Низкий голос с французским акцентом вызвал у Пруденс волну дрожи.
— Я и не подозревал, что вы помолвлены, мой дорогой. Какой приятный сюрприз.
— Эта ночь, кажется, изобилует ими, — отозвался Себастьян.
Пруденс глянула через плечо Себастьяна и поняла, что ошибалась. Кое-кто еще догадывается о его бурлящих эмоциях. Она неплохо разбиралась в людях и заметила, что темные глаза виконта блестят от едва скрываемой мрачной радости.
Старик смущенно улыбнулся Триции и жестом обвел бальный зал.
— Я путешествовал по окрестностям по возвращении из Лондона. Я никогда бы не осмелился вторгаться в ваши владения, графиня, если бы знал, что вы даете костюмированный бал. — Он указал на свои элегантные бриджи и сюртук. — Боюсь, я неподобающе одет для такого празднества.
— Жаль, — сказал Себастьян. — Из вас бы получился восхитительный Цербер.
Триция на мгновение задумалась и переспросила:
— Это один из сыновей Зевса?
Пруденс, не подумав, ответила:
— Цербер — это трехголовый пес, охраняющий ворота ада. Если кто-то входит в ад, он ласкается и виляет хвостом, но если же кто-то пытается оттуда убежать, он сжирает его… — Девушка стушевалась под устремленными на нее любопытными взглядами.
Триция недовольно поморщилась.
— Фи! Кому захочется быть наряженным в костюм собаки. Для этого у нас есть Борис. Ты знаешь, Себастьян, что я встречала виконта во время моего пребывания в Париже? Это было до того, как те ужасные грубые крестьяне конфисковали его имение. В то время я была замужем за Пьером.
— Рейнодом, — рассеянно поправила Пруденс тетю.
Только Триция, размышляла девушка, могла искать причины революции во Франции в плохих манерах крестьян этой страны.
Виконт, по-прежнему, не отводил от нее глаз, и их мрачные серые глубины выводили Пруденс из равновесия. Он отыскал руку девушки среди складок пледа и склонился к ней. Его губы оказались удивительно теплыми, но холодная дрожь сотрясла тело Пруденс.
— Моя племянница, мисс Пруденс Уолкер, — представила Триция девушку так, словно она была чем-то настолько незначительным, о чем не стоило и вспоминать.
Виконт уставился на девушку, гипнотизируя ее своим взглядом.
— Очаровательна. Я имел удовольствие посетить однажды одну из выставок вашего отца. Этот человек был гением.
— Я тоже так считаю.
Пруденс отняла руку, подавив в себе желание вытереть ее о свою юбку.
— Я был заинтригован его опытами со взрывчатыми веществами, — продолжил виконт. — Имея одно время свою лабораторию в Париже, я тоже считал себя в некотором роде химиком.
Триция взяла его под руку.
— Эта ужасная чернь вынудила виконта покинуть свою страну. Они сожгли все его владения.
— Какое несчастье, — пробормотала Пруденс.
Виконт пожал плечами.
— C'est la vie[12]. Ваши соотечественники очень добры ко мне. Я только что вернулся из Лондона, где был избран в Палату Общин. Мне бы очень хотелось заехать к вам на следующей неделе и поговорить о работе вашего отца.
— Если вы путешествуете, — вмещался Себастьян, — мы не смеем задерживать вас.
Виконт отвесил Пруденс поклон и повернулся к Себастьяну.
— Надеюсь, мы еще встретимся. Очень скоро.
— Скажите, виконт, — снова защебетала Триция, ревниво завладев его вниманием, — это правда, что в ваших жутких тюрьмах не подают чая? Я содрогаюсь при мысли, как, должно быть, страдают Мария-Антуанетта и Людовик. Они такая восхитительная пара. Пьер однажды брал меня на аудиенцию с ними. — Женщина потянула виконта в сторону от Себастьяна. — Или это был Рауль?
Ответ виконта прозвучал неразборчивым бормотанием, и пара удалилась, растворившись в толпе. Пруденс повернулась к Себастьяну. Ее вопрос замер на губах, когда он ледяным взглядом окинул девушку от броши до чулков.
— Полагаю, вы должны мне танец, мисс Уолкер. И объяснение.
И прежде чем она успела запротестовать, Себастьян привлек ее в свои объятия.
Пруденс ощущала каждое движение его мускулов, когда он вел ее по залу в стремительном танце. Девушка не замечала, что тесный круг танцующих распался и они танцевали одни. Цвет глаз Себастьяна из дымящегося пепла превратился в расплавленную сталь. Она никогда не представляла, что мужчина может выглядеть одновременно таким привлекательным и таким жестоким, готовым к убийству. Девушка откинула голову, пытаясь перевести дыхание. Окружившие их тесным кольцом разряженные фигуры расплывались перед глазами, превращаясь в молочный туман. И уже невозможно определить, какие из них живые, какие мраморные.
62 
