70 
Себастьян не мог поверить в чудо того, что прижимал к себе податливое тело девушки. Слишком часто он мечтал об этом, чтобы принять как должное. Чувство вины перед ней несколько омрачало его радость, и Себастьян поспешил отогнать его. Пруденс пришла к нему на его условиях и не ставила своих.
Девушка захватила губами язык Себастьяна, приглашая его исследовать свой рот. Соски ее затвердели и приподнялись, и он ощутил приятную тяжесть в паху. Себастьян чувствовал свое возбуждение, жаждущее освобождения, жаждущее позволить его рукам и рту бродить по этому чудесному и щедрому телу. Но он пока не мог позволить себе этого удовольствия.
Пруденс погрузила руки в его волосы и прижала голову мужчины к себе, когда он наклонился и ласково взял в рот ее грудь. Его язык закружил по темному соску, и Себастьян почувствовал ее дрожь от этих прикосновений.
— Себастьян, пожалуйста. Я не могу даже думать.
Он опустился на колени перед ней, заполняя углубление ее пупка своим языком.
— Хоть раз в жизни, Пруденс, перестань думать.
Девушке ничего не оставалось, как подчиниться, когда его пальцы раздвинули шелковистые завитки между ног. Он пробормотал проклятие, больше похожее на молитву, и скользнул глубже, чтобы тщательно исследовать углубления и выпуклости ее медового лона. Пруденс распахнула рубашку мужчины и ухватилась за его плечи в отчаянной попытке сдержать стон наслаждения, рвущийся из горла. Прохладное полированное дерево, к которому она прижималась спиной и ягодицами, казалось частью какого-то иного, разумного мира. Инстинкт самосохранения нашептывал ей оттолкнуть Себастьяна, но его тихий голос был заглушен страстным зовом плоти, приказывающим ей довериться и открыться навстречу его искусным ласкам.
Она прерывисто задышала, когда его пальцы, смоченные горячим нектаром, неторопливо продвигались вперед, пока не отыскали упругий болезненный бутон, скрывающийся за бархатистыми лепестками. Колени подкосились от испытываемого ею наслаждения. Себастьян обхватил руками ее ягодицы и погрузился ртом в темный треугольник завитков с нежнейшим поцелуем.
Ее стыдливый вздох затерялся во вспышке нового, неведомого ощущения, когда Себастьян нежно, но решительно продвинул палец вглубь лона, лаская девушку изнутри. Тело Пруденс дрожало, мелкие капельки пота выступили на переносице.
Внезапно наслаждение сменилось некоторым дискомфортом, вызванным настойчивым движением его пальцев. Девушка разочарованно вздохнула, когда Себастьян, заметив гримасу боли на ее лице, убрал руку.
— О, Боже, Пруденс, ты так напряжена.
— Извини, Себастьян. — Ее голос был едва слышен. — Я не хотела.
Мужчина со стоном ликования обхватил девушку за ноги и приподнял, прижимаясь щекой к нежной коже ее живота. Пруденс обняла его за плечи. Он прошел через комнату, уложил ее на кровать и принялся снимать рубашку. Девушка потянула за угол атласное покрывало, чтобы прикрыть свою наготу.
— Моя нежная Пруденс, — сказал Себастьян, присоединяясь к ней на кровати и придавливая покрывало своим телом. — Я не упрекал тебя. — Он подыскивал слова, с трудом сдерживая присущую ему откровенность. — Восхитительное, никем не изведанное твое тело лишь служит доказательством того, какой высокой и бесценной привилегией ты меня награждаешь.
Он оперся на локоть и пробежал пальцами по гладкому плоскому животу.
Брови девушки сошлись, образуя морщинку на лбу.
— Как бы это сказал Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик?
Медленная, чувственная улыбка Себастьяна заставила кровь Пруденс мчаться по венам с головокружительной скоростью. Он прижался ртом к ее уху.
— Что-нибудь скандальное вроде: «Ох, детка, ты и не представляешь, как глубоко я жажду войти в тебя».
Его палец погрузился в нее, наслаждаясь ощущением медовой влаги.
— Ты хочешь меня, ангел? Ты горячая и влажная, и твоя жажда так же сильна, как и мое желание наполнить тебя.
Пруденс всегда мечтала когда-нибудь услышать такие слова от любимого человека, но не подозревала до сих пор, какую силу и власть они будут иметь над ней.
— Негодяй, — выдохнула она, растворяясь в его нежных ласках.
Себастьян погрузил в ее лоно еще один палец, зная, что лишь готовность может облегчить предстоящую боль. Девушка повернула к нему лицо, цепляясь за его плечи, чтобы полнее утолить ноющую жажду, охватившую все тело. Он отвел прядь волос с ее влажных губ и приник к ним ртом. Мир сузился до их слившихся в жарком объятии губ и тел. Бедра девушки раздвинулись, давая его руке господство над ней. Пальцы мужчины двигались по собственной воле, подстраиваясь к ритму языка, омывающего ее рот. Почувствовав, как Пруденс изогнулась и задрожала под ним, Себастьян позабыл о терпении, о нежности, позабыл обо всем на свете. Единственное, что он понимал и признавал, — это низкий стон наслаждения, вырвавшийся из ее горла, и нежные сжатия ее лона вокруг его пальцев.
70 
