Последние отзывы

  145  

— И вы не возбудили дело? — возмутился Эд.

— Это мальчишки девяти и десяти лет, Эд. Не думаю, что камера им поможет. Многие из нас, — он вспомнил, что и сам Эд имел привод в нежном возрасте, — в детстве совершают глупости и проявляют небрежение к закону.

— Если они это сделали — может, и все остальное их рук дело? — предположила Деб.

— Нет. Тут дело как было? Они получили нагоняй от учительницы — и в отместку выбили два стекла. Точно могу сказать: они не ездили к рыбацкому домику Эда и не пробирались под покровом ночи к Хоули — две мили, между прочим! — чтобы проколоть ему резину. Хотите знать мое мнение? Ваши проблемы не сейчас начались, не с того, что вы меня наняли. Ваши проблемы начались шестнадцать лет назад с убийства Патрика Гэллоуэя.

— Вот-вот. Это всех и перебаламутило, — согласился Гарри, оглядывая товарищей. — Включая тех, кто с ним и знаком-то не был. Только я не вижу, какое это имеет отношение к обсуждаемому вопросу.

— Самое прямое. Это как раз к вопросу о том, как я справляюсь с работой.

— Я вас не понимаю, — сказала Деб.

— Тот, кто убил Гэллоуэя, все еще здесь. И тот, кто убил Гэллоуэя, — продолжал Нейт, не обращая внимания на всеобщее возбуждение, — убил и Макса Хоубейкера.

— Макс себя сам убил, — перебил Эд. — И как раз потому, что когда-то убил Гэллоуэя.

— Кому-то очень хочется, чтобы вы в это поверили. А я не верю.

— Нейт, это какое-то безумие. — Гарри обеими руками отмахнулся от дурных предположений. — Просто безумие.

— А то, что Макс убил Пэта, — не безумие? — Деб потерла пальцами лоб.

— Безумие? Ну, не знаю.

— Тихо! — призвала Хопп, поднимая руку. — Посидите минутку молча. Игнейшус, — она набрала воздуха, — ты хочешь сказать, что человек, которого мы знаем, совершил два убийства.

— Три. — Он твердым взглядом обвел собравшихся. — Он убил двух человек и собаку. Мы ведем следствие и закроем его только тогда, когда личность преступника будет установлена и он будет задержан.

— Но полиция штата… — начал Джо.

— Каковы бы ни были действия и решения полиции штата, мы будем вести свое расследование. Я поклялся защищать этот город и служить ему, и я намерен это делать. В рамках этого расследования я бы, в частности, хотел попросить вас всех сообщить, где вы были и чем занимались вчера между девятью и десятью часами вечера.

— Нас? — взревел Эд. — Вы будете допрашивать нас?

— Вот именно. А кроме того, меня интересует, кто чем занимался в феврале восемьдесят восьмого года.

— Вы… вы… — Эд задохнулся, потом резко подался вперед. — Вы намерены допросить нас, как подозреваемых? Ну, это уже переходит все границы. Неслыханно! Я не позволю допрашивать ни себя, ни своих родных, ни соседей. Вы превышаете свои полномочия.

— Я так не думаю. Вы вправе проголосовать за продолжение или прекращение моего контракта. Но я все равно буду копать. Я найду преступника. Это и есть моя работа — искать преступников. — Он поднялся. — Так что вы тут заседайте, голосуйте, обсуждайте. Можете забрать мой жетон. Но преступника я все равно найду. И этот человек должен меня опасаться.

Он вышел, не обращая внимания на поднявшийся ропот и оскорбленное выражение лиц. Хопп нагнала его на улице.

— Игнейшус, погоди. Одну минуту! — Она с трудом поспевала за ним. — Да постой же!

Он остановился, позвенел ключами в кармане. Она наконец просунула руки в рукава пальто и теперь сердито смотрела на него.

— Что, что, а оживить собрание городского совета ты сумел.

— Я уволен?

— Пока нет, но ты вряд ли завоевал себе новых сторонников. — Она запахнула пальто. — Мог бы вести себя и потактичнее.

— Убийство — такая штука, от которой у меня весь такт пропадает. А следующим в списке идет совещание, на котором обсуждается мой профессионализм.

— Ну, хорошо, хорошо. Признаюсь: это была неудачная затея.

— Если у вас или у кого другого есть сомнения в том, что я добросовестно выполняю свои обязанности, — надо было прийти с ними ко мне.

— Ты прав. — Она ущипнула себя за кончик носа. — Мы все огорчены, все взвинчены. А теперь ты еще и это на нас вывалил. Никому не нравилось думать, что Макс покончил с собой, хоть оно и лежит на поверхности. Однако думать так было намного легче, чем, как ты предлагаешь, согласиться с версией об убийстве.

— Я ничего не предлагаю. Я говорю четко и ясно. Я выясню все, что мне необходимо, сколько бы времени и усилий для этого ни потребовалось.

  145