79 
В ее замороченной голове все окончательно перепуталось.
– Карты?..
– Географические. Я люблю прокладывать по карте маршруты от одной достопримечательности к другой. Наверное, именно поэтому мне так нравятся отели – они представляют собой маленькие модели мира. Совершенно самодостаточные, полные движения, людей, событий…
Байрон задумался, срезал мясо с косточек и бросил их щенкам, с нетерпением ожидавшим своей доли угощения.
– В отелях всегда бурлит жизнь. Неподвижно только само здание, а внутри – рождения, смерти, политические страсти, вечеринки; свои комедии и трагедии. Как в обычной жизни, все идет своим чередом. Но постоянно случаются сюрпризы, возникают проблемы, обнаруживается необходимость отклониться от маршрута. И ты решаешь проблемы, радуешься сюрпризам, шагаешь неизведанными путями… Мне все это безумно нравится!
Он закурил сигару, а Кейт никак не могла понять, каким образом разговор свернул с обсуждения их отношений на его работу. Впрочем, ее такой поворот вполне устраивал. Снова расслабившись, она выпила вина.
– Вот почему ты такой замечательный работник. Мои дядя и тетя на тебя не нарадуются, а они очень придирчивы.
– Люди всегда хорошо делают то, что им нравится. – Он выпустил струю дыма и поглядел на Кейт. – А ты мне нравишься.
Улыбка медленно сползла с ее лица.
– При чем тут я?
– Понимаешь, ты – отклонение от маршрута, – сказал он и поднес ее руку к губам. – Они не так часто попадаются на карте моей жизни, но я их всегда с удовольствием предвкушаю.
– Так я – отклонение? – Кейт обиженно выдернула руку. – Весьма польщена.
– И правильно! – Байрон усмехнулся. – А раз уж я свернул на интригующую и крайне привлекательную тропинку, то могу по ней идти сколько угодно.
– Значит, решил прогуляться?
– Правильнее будет сказать так: мы совершим прогулку вместе. И только от нас двоих зависит, долго ли она продлится. Но сейчас я знаю одно: я хочу быть с тобой. Ума не приложу почему, но, когда я смотрю на тебя, мной владеет только одно желание: заняться с тобой любовью.
Кейт вздохнула с облегчением. Она чувствовала то же самое! Байрон не говорил ей ласковых слов, не слагал в ее честь стихи, но никогда еще ни одного мужчину не хотела она так сильно.
– Не знаю, соблазнил ты меня или заморочил мне голову, но меня твое желание вполне устраивает.
– Прекрасно! – Напряжение, владевшее им, почти исчезло. – А теперь, когда ты наконец расслабилась, расскажи мне о своем необыкновенном дне.
– О моем дне? – она непонимающе уставилась на него и вдруг просияла. – О Господи! Мой день! Я совсем забыла.
– Несказанно этому рад. – Он снова провел рукой по ее обнаженному бедру. – Впрочем, если ты снова захочешь отвлечься от этой темы…
– Нет! – она решительно отвела его руку и усмехнулась. – Надо же! Ведь я примчалась к тебе рассказать обо всем, а потом стала думать, как бы затащить тебя в постель, и события дня отошли на второй план.
– Может, теперь я попробую затащить тебя в постель, а разговор отложим на потом?
– Нет-нет, – Кейт отодвинулась. – Я уже добилась своего, приятель. Выхода на «бис» не будет.
– Считай, что мое «эго» сдулось, как воздушный шарик. – Байрон выпустил струю дыма и взял бокал. – Ладно, детка, давай рассказывай.
– Видишь ли, в марте я узнала, что перед своей гибелью мой отец совершил хищение в фирме, где он тогда работал.
Кейт сама удивилась, что так легко произнесла это вслух. Она сделала глубокий вдох и по привычке прижала руку к животу, но боль не появилась.
Байрон давно подозревал, что не знает о ней чего-то важного.
– В марте… – повторил он, внимательно глядя на Кейт. – А раньше ты об этом ничего не знала?
– Абсолютно! Странно: я думала, это сообщение произведет на тебя впечатление разорвавшейся бомбы. А ты даже почти не удивился.
– В жизни все бывает; людям свойственно совершать ошибки, – мягко ответил он, подумав, как она все это время страдала. – Это сильно подрезало тебе крылья, да?
– Я просто не выдержала этого груза. А думала, что выдержу. Что смогу преодолеть, забыть, оттолкнуть это от себя! Не получилось…
– Ты кому-нибудь рассказала?
– Не смогла. Марго в тот момент только-только узнала о своей беременности, у Лоры и без меня полно забот… Но главное – мне было стыдно! Я не решалась открыто поговорить с кем-нибудь.
«Вот отчего она заболела! – понял Байрон. – Беспокойство, стресс, чувство вины…»
79 
