76 
Она настолько испугалась, что почти готова была ему рассказать, почему находится в опасности. Но она могла только предположить, как будет объяснять ему, что такое morsus.
«Кстати, я собираюсь резко развернуться и возвратиться к Оморту, к твоему самому ненавистному врагу, потому что я была отравлена. Кем? О, самим Омортом. Как только я найду способ вернуться к своему брату, я собираюсь просить его дать мне еще больше яда, который я приняла. Какое-нибудь доказательство моего отравления? Видимые признаки? Хм, их нет. Нет, пока я не упаду от апокалипсического удара и меня не станет рвать кровью. Никаких внешних опознаваемых признаков до тех пор, пока я не начну умирать. Тогда ты сможешь увидеть покраснения где-нибудь на моем теле. Но к тому времени будет уже слишком поздно».
Демон, вероятно, не поверит ей. И она не могла надеяться на клятву, чтобы он воспринял ее слова за правду.
Возможно, ей не надо было нарушать свою клятву в тот раз, когда она захватила его.
Но откуда я могла бы знать, что мне потом будет необходимо мое честное слово?
Единственное, что она могла сделать, это создать глиняное Соглашение между ними. Но что-то она не видела ни печи, ни духовки, стоявших в Царстве Мрака.
А если точнее, насколько серьезно его недоверие к ней? Она попробовала закинуть удочку…
— Ридстром, если бы я рассказала тебе что-то, что показалось бы полным сумасшествием, и попросила бы тебя поверить мне, мог бы ты, возможно…
— Нет.
— Ты даже не хочешь подумать про…
— Нет.
— Что мне необходимо сделать, чтобы ты доверял мне? Клятва? Какое-то обещание?
— Это придет, Сабина. Я верю. Но со временем.
Со временем, которого я не имею.
Даже если в конечном счете она сможет когда-либо убедить его, то время уже будет упущено. Нет, ее единственной надеждой было попытаться заставить его развязать ее и бежать, чтобы попробовать определить, где находится Ланте, из этого места. Если сестры находились на достаточном расстоянии друг от друга, они могли общаться телепатически.
Что было бы неплохо, так как Сабина вообще не умела ориентироваться в пространстве. Она нахмурилась. Но Ланте тоже этого не умела.
Чародейка мысленно отмахнулась от этих деталей. Они бы как-нибудь выкрутились.
Таким образом, первым шагом было обмануть Ридстрома, чтобы он освободил ее. Это не должно стать проблемой. Сабина волшебница. Она могла бы соблазнить его и заставить следовать ее воле.
Декорации на сцене установлены: звезды лихорадочно ярко блестят рядом с массивной луной. В мелкой ряби, идущей по воде под ними, отражается лунный свет, мерцая, словно изумруд.
Да, я могу быть соблазнительной. Демон не понял бы, что именно поразило его, когда она включит свое очарование.
Как только он съел свой ужин — с преувеличенным удовольствием — и умылся, она выждала немного, комментируя погоду и ночь, а затем произнесла:
— Мои руки болят, Ридстром. — Она для эффекта сжала их в кулаки. — Они так долго были в бездействии.
Когда он оценивающе посмотрел на нее, она попробовала проникнуть в его голову, но он установил защитные барьеры.
— У меня есть сделка для тебя, — предложил он, — если ты ответишь на любые вопросы, которые я задам, я развяжу твои руки на час.
Она едва сдержала улыбку. Это оказалось даже проще, чем она ожидала.
— У тебя есть эта сделка, демон.
Глава 27
— Это не было частью соглашения! — визжала Чародейка, пока Ридстром шел по направлению к заводи. — Ты ничего не говорил о воде!
Хотя он крепко поддерживал ее под попку руками, она плотно обхватила его талию ногами. Боги, она вписывалась в его ладони так идеально, словно была создана для того, чтобы он всегда ее так держал.
Он направлялся к пологому камню, который ранее заметил сверху. Расположенный в середине заводи, тот имел вокруг себя небольшую отмель, после которой начиналось глубоководье.
— Ни в каком другом месте я не собираюсь тебя развязывать. Здесь ты не сможешь использовать свои иллюзии, чтобы бежать от меня, если только не захочешь самостоятельно плыть назад.
— Плыть! Я же говорила тебе — я не умею плавать! Я не люблю глубокую воду!
— Точно.
Ранее, когда он сообщил ей о своих намерениях, она пыталась бороться с ним, вырываясь, пока он раздевал ее. Но напрасно. Он не собирался отказываться от своей задумки.
76 
