72 
— Ты оставил свое королевство погрязшим в прошлом веке. Никакого прогресса за целые века. Никаких дорог, налогов, постоянно открытых порталов между Роткалиной и другими провинциями.
— У меня не было времени! Я находился в состоянии войны с Ордой с первого дня моего правления. — Причем корона с самого начала была великовата для его головы. — И ты забываешь, что очень многие из моего вида могут телепортироваться. Существа формируют их мир по необходимости. Не было потребности в звуках глухих ударов металла при сооружении хитроумных конструкций или взрывах горы, чтобы строить дороги.
— Если ты правишь царством без связующих артерий, то только те, кто могут телепортироваться, будут процветать. Держу пари, что сейчас для тебя словно кол в заднице то обстоятельство, что ты не можешь больше перемещаться.
— Из-за Оморта, — прорычал он. В прошлом Ридстрому легко удавалось телепортироваться в другие равнины и цивилизации. Теперь он находился в своем королевстве, пересекая Царство Мрака — пешком.
Всего лишь еще одна причина убить Оморта. С его смертью способности Ридстрома и Кейда восстановятся.
Сабина продолжала:
— А как насчет других существ, не-демонов, которые, возможно, захотят сделать Роткалину своим домом? Ты ничем не привлекаешь их, чтобы они поселились здесь.
— Таких существ, как Чародеи?
— Может быть. — Она вздернула подбородок. — Мы не без талантов.
— Роткалина не имеет недостатка в пьющих рабовладельцах.
Она проигнорировала его саркастический комментарий.
— Не то, чтобы они в любом случае хотели переехать в эту средневековую равнину. Мы веселее, а демоны ярости нудные и закостенелые.
— Тогда, каково твое оправдание желания остаться?
— Здесь нет Врекенеров и нет людей. Демон, даже злой чародейке необходимо иметь безопасный дом, который она могла бы назвать своим.
Если бы ты приняла меня, то я бы дал тебе его.
— Хотя Торнин и не походит на прекрасный замок, — говорила Сабина, — ты действительно хочешь вернуть Торнин не из-за власти колодца?
Он насторожился:
— Ты знаешь, что он может делать? — Потому что сам он этого не знал.
— Возможно, знаю. Но не переживай, я не скажу. Мне нравится, как у всех с дикой силой работает воображение. Некоторые думают, что он — мистическая тюрьма, поддержка в политике или исполнение желаний. О, и что он даже воскрешает мертвых, ты представляешь?
— Я знаю, что мой род демонов был создан исключительно для защиты этого колодца. Торнин построили, чтобы предоставить под него помещение. И моя обязанность — охранять их.
— И ты всегда исполняешь свои обязанности. Тебе никогда не наскучивает это? Думаю, я привлекательна для тебя только потому, что встряхнула твою разумную, упорядоченную, рациональную жизнь. Спорим, ты испытал больше азарта со мной за последние дни, чем за все прожитые века?
Это заявление было слишком близко к правде.
— А я думаю, что не знал никого столь эгоистичного, как ты.
— Эгоистичная? Скорее, уверенная в себе. Я должна быть кроткой вместо этого, а? Ты сильнее захочешь меня тогда?
— Нет. Я никогда не хотел кроткую женщину. Я хотел королеву.
— Теперь она у тебя есть.
Они продолжили путь в тишине, поскольку местность становилась все более труднопроходимой, и это позволило ему обдумать ее слова. Даже с их историей фактом оставалось то, что у него была она.
Та, которую он хотел…
Она снова начала отставать. К счастью, подлесок уходил вниз, открывая местность перед ними. Солнце освещало яркий зеленый бассейн водоёма, питаемый несколькими водопадами.
— Неужели мы должны пересечь эту воду, а? — Она плечом протерла лоб, пытаясь стереть пот с глаз. — Я не смогу плыть. Даже если ты развяжешь мне руки.
Он открыл флягу и помог ей попить, а затем и сам сделал большой глоток.
— Все существа Ллора умеют плавать. Это инстинкт.
Она горько рассмеялась:
— Я могу доказать тебе, как неверно это утверждение.
— Ты тонула?
— Я не умею плавать. Никогда не умела. Я не любительница свежего воздуха.
— Ты-то-ну-ла? — прорычал он.
— Не-раз? — огрызнулась она, и глаза ее стали голубыми от ярости.
Очевидно, это было больным местом у Чародейки.
— Я устал от этого, Сабина. Ты даешь мне намеки на то, что тебе нравится, на свое прошлое. Я, как предполагается, должен тратить остальную часть дня, задаваясь вопросом, тонула ли ты? Или почему тебе не нравится, когда кто-то касается твоего лица?
72 
