7 
Элеонора рассмеялась.
— Вечно копаться в бумажках? Ну уж нет, это не для меня! Признаюсь тебе честно: училась я в колледже неважно и окончила его только ради папы. В противном случае он перестал бы снабжать меня деньгами.
Она так обворожительно улыбнулась, что Роберт, в голове которого уже мелькнула дюжина противоречивых мыслей, приказал себе не быть чрезмерно требовательным к своей белокурой знакомой. В конце концов она производила впечатление человека искреннего и не пыталась казаться не тем, кем была на самом деле. Лишь по прошествии некоторого времени он понял, что и в этом чудовищно обманулся.
— А продавать женскую одежду мне ужасно нравится, — продолжила Элеонора, по-детски невинно хлопая длиннющими ресницами. — Я всегда знаю, что в моде, что уже нет, постоянно общаюсь с людьми. Завышенных требований начальство к нам не предъявляет, мы ведь не в «Донне Каран» работаем.
Роберт даже не заметил, как их ни к чему не обязывающее знакомство вылилось в постоянную связь. Попав впервые к нему в дом, Элеонора незамедлительно соблазнила его. И без приглашения осталась на ночь.
А через два месяца уже переехала к нему вместе со всеми своими вещами. И вскоре из чудесной сказочной феи превратилась в себя истинную — вспыльчивую, поверхностную молодую особу, обожающую деньги, красивую жизнь и внешний блеск, ничем конкретным не интересующуюся. В пустышку, каких сотни.
Поначалу Роберт еще надеялся раскрыть в ней какие-то не определяемые с первого взгляда достоинства, привыкнуть к ее причудам и недостаткам. Уверял себя, что к любой женщине ему пришлось бы приспосабливаться, что идеальных людей на свете не существует, что то чудесное создание, какое он видел в своих фантазиях с юных лет, — глупая мечта, которой никогда не сбыться.
Но чем дольше он жил с Элеонорой, тем чаще задавал себе один и тот же вопрос: как так вышло, что я связался с настолько бестолковой, притворной и неинтересной для меня женщиной?
Человеком Роберт был разумным и порядочным, поэтому ни в работе, ни в делах личного характера никогда не перекладывал ответственности за собственные оплошности на чужие плечи. Особенно на плечи женщин.
Я мог вообще не позволять Элеоноре входить в мою жизнь, рассуждал он. Мог не трепаться с ней битый час на той вечеринке у Ника, не соглашаться на встречу на следующий день. А главное — должен был присмотреться к ней повнимательнее и сразу ее раскусить. Тем не менее повел себя совершенно по-другому.
Он не раз пытался серьезно поговорить с Элеонорой и тем самым положить конец неудачному роману, который и романом-то нельзя было назвать. Но она с первых его слов догадывалась, о чем пойдет речь, и всеми мыслимыми и немыслимыми способами прекращала беседу. Например, ссылалась на головную боль и тут же укладывалась спать или внезапно вспоминала, что должна позвонить подруге, и с кем-нибудь болтала по телефону часа полтора…
Разрешилась ситуация сама собой. Как раз в тот момент, когда чаша терпения Роберта переполнилась и он дал себе слово, что в ближайшие выходные непременно заставит Элеонору выслушать его, та повела себя крайне неосторожно. Уверенная в том, что он, как обычно, вернется с работы не раньше восьми вечера, заявилась домой вместе с дружком.
Жить с Робертом ей было удобно, но его вечная занятость, увлечение совершенно неинтересными для нее вещами превратили ее существование в сплошную скуку, и она решила эту скуку развеять, заведя любовника.
В тот день у Роберта неожиданно изменились планы. Уже в три часа он освободился и приехал домой.
Сцена расставания была короткой. Парень, пришедший с Элеонорой, исчез сразу, как только увидел Роберта. Роберт в категоричной и жесткой форме велел убираться и Элеоноре. А когда она закатила истерику, уложил в сумки ее вещи и выставил их вместе с ней за дверь… И, как ни странно, тут же почувствовал себя так, будто с его плеч свалился тяжеленный груз.
Элеонора не сдавалась. На протяжении двух месяцев изводила экс-бойфренда телефонными звонками, бомбардировала электронными письмами и SMS-сообщениями, на которые он не отвечал…
— Робби, умоляю тебя, не сердись, — пропела в трубку Элеонора, прерывая затянувшуюся паузу. — Давай встретимся, и я все тебе объясню.
— Что ты собираешься мне объяснить? — бесстрастным тоном спросил Роберт.
— Тот парень… У меня с ним никогда ничего не было, — проникновенно и ласково, отчаянно стараясь произвести впечатление ни в чем не повинной жертвы, произнесла Элеонора. — Клянусь тебе!
7 
