Последние отзывы

  69  

Эсмеральда поняла, что приглашение к Билли не относится. Он убрал пистолет в кобуру с хмурым, замкнутым лицом. Эсмеральда собиралась утешить его, но хриплый кашель, донесшийся от дуба, напомнил ей, что у нее есть свой блудный сын. Которого нужно приветить.

Добравшись до вершины холма, она опустилась на траву рядом с Бартоломью. Он посмотрел на нее с таким униженным и несчастным выражением, что Эсмеральда не выдержала и раскрыла ему объятия. Вместо того чтобы уклониться от них, как он это делал последние годы, брат бросился ей на грудь и зарыдал, тяжело переживая все ужасные события этого дня.

Эсмеральда нежно успокаивала брата, поглаживая его по темным вьющимся волосам, что-то ласково приговаривая.

Билли отвернулся. Слава богу, этот человек всего-навсего ей брат, и нет причин ревновать девушку. Но любовное воркование Эсмеральды над своим братом и доносящееся с веранды добродушное ворчание матери заставили его почувствовать свое одиночество. От нечего делать он направился к повозке и, заглянув в нее, присвистнул от удивления.

Барт тут же высвободился из объятий сестры. Он поднялся и выразительно подмигнул Билли, который настороженно смотрел на него.

— Я действительно очень сожалею. Ведь я еще ни разу не стрелял в человека! Признаться, мне не хотелось бы повторить этот эксперимент!

Билли пожал плечами.

— Ничего, я остался жив. А вот вам грозят сильные неприятности, если не придумаете, что делать с этим грузом.

— С казенным золотом? — Барт нервно оглянулся на дом и понизил голос до шепота: — Кажется, ваши братья собираются оставить его себе.

Билли покачал головой:

— Вряд ли это у них получится.

— Вы считаете, что его должен забрать я? — обрадовался Барт.

Эсмеральда вскочила на ноги. Ночная рубашка раздувалась на ветру, как парус. Билли пожалел, что у него нет ничего под рукой, чтобы прикрыть девушку. Она с отчаянием смотрела на Бартоломью.

— Боже мой, о чем ты только думаешь?!

Бартоломью обернулся к сестре.

— Я думаю о том, каким жалким человеком я был! Я думаю о том, что позволял тебе жертвовать ради меня всем. Если бы я пошел учиться, как ты этого хотела, то прошли бы еще долгие годы, прежде чем я смог бы тебе купить все, чего ты заслуживаешь! — Он сжал плечи Эсмеральды. — Ты не знаешь, как мне было больно и стыдно, когда я видел, как ты в стареньком мамином платье учишь этих разодетых дочек богатых торговцев!

В глазах Эсмеральды заблестели слезы.

— Но я никогда и не мечтала о роскошных платьях! Я только хотела когда-нибудь полюбить приличного человека и иметь своих детей.

Это невольное признание девушки задело Билли. Дарлингов никто не называл «приличными». «Приличным» мог быть какой-нибудь служащий в магазине или юрист, каждый день возвращающийся домой с кожаной папкой под мышкой. Билли представил, как он сам приходит домой, где его встречает Эсмеральда в белом переднике, от которого пахнет свежеиспеченным пирогом с персиками. В доме целая куча веселых детишек, которые собираются вокруг пианино, и Эсмеральда напевает церковные гимны…

Билли почему-то расстроился.

— Ладно уж, что сделано, то сделано, и нечего об этом спорить, — сказал он мрачно. Я могу завезти это золото в банк Джулали по дороге в Каламити. Потом пошлю телеграмму начальнику полиции, чтобы он знал, где оно находится. Он проследит, чтобы золото не досталось Уинстеду или какому-нибудь другому молодчику, вроде нашего неоперившегося Барта.

— Ну, разве это не чудесно! — воскликнула Эсмеральда. — Мистер Дар… — Она взглянула на него, вспоминая их восхитительную ночь, и решила, что имеет право называть его по имени. — Билли вернет золото, а ты сможешь спокойно вернуться домой!

Барт помрачнел.

— Боюсь, что я не вернусь в Бостон.

— Как не вернешься? Почему?

Билли в замешательстве закашлялся: он всегда страшился этого момента.

— Ваш брат прав, — вмешался Билли. — Он не может вернуться… во всяком случае, сейчас. Я могу позаботиться о вас и о себе, но пока Уинстед со своими людьми на свободе, Барту нельзя возвращаться в Бостон.

Бартоломью нежно обнял сестру за плечи.

— Пойми, Эсми, я уже вырос из коротких штанишек! Пора мне найти свою собственную дорогу в этом мире.

— Но как же колледж? Родители всегда мечтали о том, что ты получишь образование и станешь журналистом, как папа.

— Они умерли, — тихо сказал он, — а у меня есть свои мечты. Я не хочу всю свою жизнь провести в пыльном кабинете, сочиняя передовицы и некрологи, которые люди будут лениво читать за утренним кофе. Меня влечет другое. Я хочу сочинять рассказы и повести, которые заставят людей плакать, смеяться, мечтать!

  69