Особенно,... 
45 
— Лукас! — слабо вскрикнула она, инстинктивно отодвигаясь.
— Ты шокирована?
— Нет, нет. Я… — Она не знала, как ей поступать и что говорить. — Помоги мне!
— Ты хочешь заняться со мною любовью, маленькая моя?
— Д-да, — ответила она тоненьким голоском.
— Но тебе что-то мешает?
— Нет, ничего. — Сглотнула, Жермена попросила: — Поцелуи меня, пожалуйста!
— Любовь моя, — пробормотал Лукас и склонился, чтобы поцеловать ее. Их тела снова соприкоснулись. Жермена прижалась к нему; физическое ощущение его тела рядом с ее собственным горячим телом требовало мгновения, чтобы привыкнуть. Школьные уроки биологии так и не подготовили ее к тому моменту, когда так близко ощущаешь мужчину.
— Лукас, — прошептала она его имя.
Но тут где-то хлопнула дверь. Это было настолько неуместно в момент глубокой и чувственной любви, что Жермена подскочила. И сразу же Лукас принял решение. Он быстро сел, отодвинувшись от нее. Пока она силилась понять, что происходит, Лукас начал торопливо натягивать нижнее белье и брюки — так торопливо, как будто боялся передумать.
— Что? — спросила, тоже садясь, Жермена.
— Это неправильно, любовь моя, — заключил Лукас; его взгляд скользнул по ее груди, но он быстро отвел его.
— Неправильно?
У Лукаса на щеке задергалась жилка.
— Мне казалось… Я думал, мы… Но здесь слишком людно. Нам надо быть где-нибудь совсем одним, где я смогу… — Он осекся и стал взглядом искать ее глаза. — Ты любишь меня?
Жермена хотела сказать, что обожает его, но тут до нее дошло, что она лежит перед ним совершенно обнаженная, и ею овладело смущение.
— Идея была не очень хорошая, — признал Лукас с кривой ухмылкой. И, крепко держа ее за руки, продолжил: — Находиться рядом с тобой и вести светские беседы — невыносимо. Я не могу даже трезво мыслить. — Решительно встав, он подошел к двери. — Если я тебе небезразличен, любовь моя, встретимся завтра, но не в этой комнате… — Он помолчал, потом улыбнулся: — Буду ждать тебя у нашей скамейки. Ты знаешь, что я имею в виду?
— У мостика, у ручья?
— Ровно в девять, — назначил Лукас, но потом передумал: — Нет, я не могу ждать так долго. В восемь тридцать?
— В половине девятого, — согласилась Жермена.
— О, моя дорогая, — застонал Лукас, как будто заключил из ее согласия, что она действительно любит его. — Ты просто необыкновенная!
И с этими словами он быстро вышел из комнаты.
Глава ДЕВЯТАЯ
В ту ночь Жермена почти не спала. Но даже и без сна ей казалось, что она грезит. «Наша скамейка», — сказал Лукас. Их скамейка. Если ей это снится, то это чудесный, изумительный сон.
Снова и снова вспоминала она ласковые слова, которыми он называл ее. Неужели она — его дорогая, любимая, милая девочка? Ах, как ей хотелось быть таковой.
Жермена старалась мыслить логически, не верить тому, чему хотела верить. Конечно, она очень мало знает о любовных играх, но разве мужчины не способны сказать что угодно в пылу страсти? Однако ей не хотелось слушать доводы логики. Лукас, несомненно, желал ее, но был очень искренним. Кроме того, она инстинктивно понимала, что, даже если бы плотское желание и взяло над ним верх, он никогда не сказал бы того, чего не чувствовал.
Если Лукас называл Жермену ласковыми именами или спрашивал, любит ли она его, значит, он в свою очередь тоже любит ее. Зачем же тогда Лукас захотел встретиться с ней вне дома?
«Здесь слишком людно», — сказал он. Следовательно, Лукас хочет поговорить с ней наедине, без свидетелей. Поговорить? А может, заняться любовью? Жермена улыбнулась при этой мысли. Вряд ли Лукас будет в любовном настроении, сидя на холодной скамейке и окруженный сугробами.
Дальше голова отказывалась думать, размышлять, надеяться.
У Жермены все дрожало внутри, и она больше не могла оставаться в постели. К семи часам она давно была уже на ногах. Приняла душ, оделась, нанесла легкую косметику, но до встречи с Лукасом оставалось еще полтора часа.
Однако к половине восьмого в ней безнадежно перепутались разные чувства. Жермена не могла спокойно сидеть, не могла спокойно стоять. Принялась разглядывать картину, которую подарил ей Лукас, но была так взволнована, что не сумела сосредоточиться и увидеть в ней больше, чем уже увидела. Какой чудесный подарок. Жермена не имела представления, когда Лукас купил картину, но, конечно, это случилось до вчерашнего вечера. На выставке он увидел, как понравилась картина Жермснс, и приобрел ее в подарок ей. Означает ли это, что Лукас тоже любит ее? Или она слишком глупая?
45 
