Последние отзывы

  4  

– А мне вообще-то нравятся…

Компьютер начал выдавать информацию, и Пибоди, сосредоточенно нахмурившись, стала всмат­риваться в экран.

Лакшери Армз

Стерлинг Лакшери

Лакшери Плейс

Лакшери Тауэрз

Ева запросила фотографию Лакшери Тауэрз, и на экране возник взмывший вверх стальной шпиль на берегу Гудзона. Справа был сооружен искусст­венный водопад – очень стильное сооружение из труб и стоков.

– Оно!

– Неужели все так просто? – недоверчиво хмыкнула Пибоди.

– Он и хотел, чтобы все было просто: ведь жертва уже мертва. Он хочет и поиграть, и собой похвастаться. А для этого ему надо, чтобы мы туда попали. Сейчас выясним, кто проживает на верхнем этаже Лакшери Тауэрз.

Пентхаус является собственностью «Бреннен Групп» и служит нью-йоркской резиденцией Тома­са 3. Бреннена, проживающего в Дублине, Ирлан­дия. Бреннену 42 года, женат, имеет троих детей, президент и глава администрации коммуникационного агентства «Бреннен Групп».

– Давайте проверим, Пибоди. В диспетчер­скую сообщим по дороге.

– Наряд вызывать?

– Сначала убедимся, что не ошиблись. – Ева поправила кобуру и накинула куртку.

Дороги, как Ева и предполагала, были забиты, машины вихляли по мокрой мостовой, тыкались друг в друга, как слепые котята. Уличные торгов­цы прятались вместе с тележками под зонтиками, но, насколько Ева успела заметить, покупателей у них почти не было. Валивший от тележек густой пар растекался по сторонам рыхлыми клубами.

– Пусть оператор наберет домашний номер Бреннена. Если тревога оказалась ложной и он жив, лучше его попусту не беспокоить.

– Будет сделано, – кивнула Пибоди, вынимая из сумки телефон.

Еве надоели бесконечные пробки, и она вклю­чила сирену, но эффект был такой же, как если бы она просто высунулась из окна и стала брать на водителей соседних машин, стоявших друг к другу впритирку.

– К телефону не подходит, – сообщила Пи­боди. – Мужской голос на автоответчике сооб­щил, что с сегодняшнего дня хозяин апартамен­тов находится в двухнедельном отсутствии.

– Будем надеяться, что он сидит в дублинском пабе и мирно накачивается пивом, – Ева еще раз посмотрела по сторонам и вырулила на тротуар.

– Лейтенант, умоляю, осторожнее!

Пибоди, полицейский без страха и упрека, за­жмурила глаза и вжалась в кресло, поскольку машина, наехав железным брюхом на бетонный бор­тик, угрожающе задребезжала. Ева легко поддела бампером тележку с хот-догами и, не обращая внимания на орущего продавца, ринулась вперед.

– Мог бы вести себя повежливее, – заметила она невозмутимо, – Что будет, если все улич­ные торговцы начнут таранить машины полицей­ских, а?

Пибоди, не открывая глаз, пробормотала:

– Прошу прощения, мэм, но вы мешаете мне молиться.

Еве пришлось добираться до Лакшери Тауэрз, не выключая сирены. Уже подъезжая к зданию, она чуть не врезалась в выехавший из тумана ли­музин.

Швейцар с лицом, исполненным ужаса и пре­зрения одновременно, пулей подлетел к машине Евы и распахнул дверцу:

– Мадам, вы не можете парковать здесь… это!

Ева отключила сирену и сунула ему под нос значок:

– Очень даже могу.

Он скорбно поджал губы.

– Будьте добры, поставьте машину в гараж.

Швейцар чрезвычайно напоминал Соммерсета – дворецкого, завоевавшего любовь и призна­тельность Рорка и искреннее презрение Евы. Она взглянула на него с улыбкой победительницы и сказала:

– Машина будет стоять там, где мне будет удоб­но, парень. И, если вы не хотите, чтобы мы с сержантом предъявили вам обвинение в неоказании помощи полиции, быстренько проводите нас в пентхаус Томаса Бреннена.

– Это, к сожалению, невозможно. Мистера Бреннена нет, – процедил швейцар сквозь зубы.

– Пибоди! Запишите имя этого гражданина и вызовите машину – пусть его доставят в участок для выяснения.

– Слушаюсь, мэм.

– Вы не имеете права меня задерживать! – Швейцар явно занервничал. – Я выполняю свою работу…

– Вы мешаете мне выполнять мою. Ну-ка, до­гадайтесь, чью работу судья сочтет более важной?

Ева со скрытым злорадством наблюдала за тем, как он молча жевал губами, пока рот его не пре­вратился в тоненькую ниточку. «Точно, – поду­мала она, – один в один Соммерсет! Неважно, что на двадцать фунтов тяжелее и на три дюйма выше».

– Хорошо, – наконец нехотя произнес швей­цар. – Но можете быть уверены: я позвоню на­чальнику полиции и извещу его о вашем поведе­нии.

  4