17 
Анжела не могла поверить в то, что их многолетней дружбе пришел конец. Она пыталась вызвать Эшли на откровенность, но та старательно избегала задушевных бесед. К Кэтти Анжела даже не осмеливалась подходить, так как выражение ее лица ясно говорило о том, что она считает Анжелу врагом.
Их знакомые сразу заметили, что в неразлучной тройке произошел раскол. Стала известна и причина — поведение Анжелы вовремя знаменитого аукциона. Новости о нем в одночасье облетели весь университет. Эшли могла гордиться, ей удалось прославиться.
Анжела была в отчаянии. Она внезапно осознала, что все это время Кэтти и Эшли просто использовали ее. Им было приятно иметь рядом кого-то, кто бросался к ним по первому зову, с радостью исполнял их поручения и во всем слушался их. Анжела была для них скорее верной служанкой, чем подругой. На протяжении десяти лет она старалась видеть в них только хорошее, мирилась и с капризами Кэтти, и с прихотями Эшли. Оказывается, все ее усилия пропали втуне. Стоило ей только один раз не согласиться с ними, и они отбросили ее, словно не нужную вещь…
Синие глаза Анжелы наполнялись слезами, когда она думала о том, что покинута лучшими друзьями. Уже не оставалось никаких сомнений в том, что Эшли и Кэтти намеренно игнорируют ее: и Анжела замкнулась в себе. Неожиданно она обнаружила в своей душе большие запасы гордости. Сколько можно подделываться под других? Она была хорошей подругой, надежной и терпеливой, но всему приходит конец. Раз они не хотят больше общаться с ней, она стиснет зубы и сделает вид, что ее ни капли не задевает подобное отношение.
Кэтти и Эшли были удивлены. Они намеревались наказать Анжелу за ее поведение и рассчитывали на то, что она будет с умоляющими глазами бегать за ними по пятам. Первое время они отвергали все ее попытки наладить отношения. А потом сама Анжела неожиданно переменилась. Она больше не настаивала на разговоре, не просила их ни о чем. Она спокойно здоровалась с ними при встрече, не пытаясь задержать. Словно Эшли Коннорс и Кэтти Моран были для нее всего лишь обычными знакомыми студентками.
Кэтти чувствовала себя немного неловко. В глубине души она подозревала, что они не правы, обращаясь так с Анжелой. Но Эшли была по-прежнему непреклонна. Поведение Анжелы до крайности раздражало ее. Эшли была уверена, что та обязана попросить прощения за твое выступление на распродаже, а не ходить с независимым видом…
С каждым днем пропасть между бывшими подругами становилась глубже. Анжела утром просыпалась на мокрой от слез подушке, но днем ее лицо хранило невозмутимое выражение. Она не сделала никому ничего плохого. Если подруги не дорожат ею, то чем быстрее они расстанутся, тем лучше.
Однако у этой ссоры была и положительная сторона. Анжела больше не зависела от Эшли и Кэтти, она могла попробовать наладить отношения с людьми вокруг нее. Внезапно она обнаружила, что есть девушки и молодые люди, Которым интересно болтать с ней в перерыве и проводить вместе свободные вечера. Анжеле было безумно больно оттого, что близкие люди предали ее, но постепенно она осознала, что еще должна благодарить их за это.
Анжела вполне справилась с кризисом. Можно даже сказать, что она вышла из него более сильной, уверенной в себе. Она обнаружила в своем характере скрытые до того момента качества и научилась с уважением относиться к себе самой…
Все это молнией промелькнуло в ее голове, пока она сидела на скамейке рядом с Лорой Бейнс, десять лет спустя, после той памятной ссоры. Теперь она двадцатидевятилетняя независимая женщина, твердо знающая, что помыкать собой нельзя позволять никому. И обязана она этим весьма полезным знанием своим бывшим лучшим подругам Кэтти и Эшли…
— Ты надолго к нам приехала? — спросила Лора, когда они обсудили всех однокурсников и вкратце коснулись жизни Анжелы в Нью-Йорке.
— Не знаю, — пожала плечами Анжела. — Пока я в отпуске, но думаю менять работу. Возвращаться в родной город не хочется, там мама изводит советами… Если уж переезжать куда-то, то лучше в знакомое место… Вот я и решила….
Анжела осторожно подбирала слова. На самом деле она просто сбежала из Нью-Йорка, где работала последние три года. И никакого отпуска не было, а было бесповоротное, окончательное решение порвать со старой жизнью. Но говорить о том, что толкнуло ее к такому опрометчивому шагу, она пока не хотела. Рана еще не успела зарубцеваться…
17 
