Последние отзывы

  88  

Он несколько раз вздохнул с восхищением.

Легендарное Темное Зеркало. У него в руках.

Удивительно. Он слегка провел своими пальцами по прохладной серебристой поверхности, затем по рунам, глубоко вырезанным в золотой рамке.

Даже те тринадцать душ, находившихся ранее внутри него и живших бок о бок с Туата Де много тысячелетий назад, не знали язык, которым была украшена рамка.

Вышеупомянутые говорили, что реликвии Светлого и Темного Дворов Сидхе могли разговаривать на языке Туата Де рядом с живым существом, обладающим чистой магической силой. Эти священные реликвии содержали заклинания, которые в сущности были текстом и песней, написанные не на языке Адама Блэка и его современников, а на намного более древнем, на котором говорили многие эры назад, до того как Туата Де прибыли в этот мир. Язык, о котором предположительно забыли все, кроме самого древнего из них.

Холод медленно полз по его рукам.

Это было не совсем отталкивающим ощущением.

Фактически, это давало удивительную силу. Заставляло его чувствовать себя поистине могущественным. Плохо. Очень плохо.

Хмурясь, он развернулся и поспешил уйти с ним от гаража. Моментально, как только вышел из прохладного помещения без окон на искрящийся солнечный свет, он почувствовал себя лучше и сильнее.

Однако он не собирался задерживаться, пока в его руках была эта проклятая вещь.

Взяв зеркало подмышку серебристой стороной к себе, чтобы не ослепить никого, кто мог наблюдать за его передвижением, он обошел вокруг замка и начал подниматься через переднюю лужайку.

– ТЫ ПРОКЛЯТЫЙ ЧЕРТОВ ИДИОТ! – ревело зеркало. – ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СДЕЛАЛ?

Дэйгиса очень удивила странность Темного Зеркала, ревущего на него за то, что он поступил так, как поступило бы большинство мужчин.

Он опустил его.

Драстен лежал на спине, обняв рукой свою жену и тяжело дыша. Близился полдень, а они были все еще в кровати. Это не говорило о том, что он ленивый человек и еще не вставал с утра. Он вставал. А с его прекрасной крошечной Гвендолин в руках он вставал почти всегда.

– Боже, это было восхитительно, – пылко произнесла его жена, прижимаясь к нему, лаская одной из своих маленьких изящных ручек его слегка щетинистую челюсть.

У него возникло внезапное побуждение спрыгнуть с кровати и гордо забарабанить по груди своими кулаками. Но вместо этого он повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, при этом говоря с привычной небрежностью.

– Ты имеешь в виду третий или четвертый раз, девушка?

Она рассмеялась.

– Все. Начиная с самого первого раза, Драстен. Ты всегда изумителен.

– Я люблю тебя, женщина, – с жаром сказал он, вспоминая их первый раз. Эту ночь он не забудет никогда, ни одной крошечной детали: ни веры, что это часть его фантазии, когда увидел на ней малиновые трусики «танга», от которых можно было потерять голову, пока она медленно спускала шорты вниз той ночью, показывая ему их истинное предназначение. Ни пылкости, с которой они занялись любовью тут же перед всевидящим Богом, под усыпанным звездами небом, в центре неизменно запретных друидских камней. Ни того, как она стояла позже, настолько чистосердечная и доверчивая, что он навсегда запомнит ее такой.

Гвен Кессиди была его второй половинкой, они были связаны древним друидским обрядом на всю жизнь и за ее пределами, и каждое мгновение жизни с нею было бесценным. Она во многих отношениях очень обогатила его мир, и наиболее значимым стал недавний подарок двух красивых темноволосых дочерей-близняшек, которые уже в пять месяцев показывали удивительную сообразительность. А почему бы им не быть такими, думал он гордо, если они унаследовали от него способности Друидов, а от его крошечной Гвендолин – блестящего физика, ум?

Рассуждая на тему их малышей...

– Ты думаешь, что мы должны..

– Да, – согласилась она немедленно. – Я тоже по ним соскучилась.

Он улыбнулся. Несмотря на то, что прошло всего чуть больше года со дня их свадьбы, они знали мысли и чувства друг друга, как собственные. И хотя об их дочерях прекрасно заботились две проживающие у них няньки, они отказывались надолго расставаться со своими детьми. Если они, конечно, не были заняты любовью. Тогда они вообще забывали обо всем.

Когда она отодвинулась от него и пошла в душ, он встал, чтобы присоединиться к ней.

Но, проходя мимо высоких окон в их спальне, он мельком увидел за ними какое-то движение и остановился, вглядываясь.

  88