Особенно,... 
68 
– Надеюсь, вы так не думаете? – воскликнула Катрин.
– Конечно, нет! Но Ла Тремуйль использует в своих целях руанское судилище и вынесенный им приговор.
– Приговор англичан…
– Нет… приговор церкви! А это гораздо серьезнее. – Кулак Сентрайля обрушился на стол с такой силой, что пустая чаша подпрыгнула.
– Мне нет до этого дела! Арно не будет прозябать в тюрьме, даю вам слово! Или мое имя не Сентрайль. Я сейчас же побегу…
Жак Кер едва успел схватить за руку горячего гасконца, уже ринувшегося к двери.
– Куда же вы собрались бежать, мессир? Броситесь в ноги к королю? Только потеряете время и окончательно погубите вашего друга. Его величество удивится, прикажет позвать фаворита, а тот поклянется всеми богами, что это отвратительная ложь… и не позднее чем завтра тело капитана де Монсальви швырнут в какую-нибудь яму или бросят, привязав к шее камень, в глубокую Луару.
Катрин со стоном рухнула в кресло, а мужчины поняли, что им следует осторожнее выбирать выражения. Сентрайль взглянул на молодую женщину с тревогой, но Жак Кер успокоил его.
– Не волнуйтесь, она останется у меня. Здесь она в безопасности.
Капитан испустил тяжкий вздох, в котором прозвучали и облегчение и раздражение. Медленно вытянув из замшевых ножен тяжелую шпагу, висевшую на бедре, он поднес клинок, вспыхнувший ярким светом, к пламени свечи, а затем сунул его под нос меховщику.
– Пусть так! Значит, мне остается только это! Смотрите хорошенько, мэтр Жак, и помните мои слова: если я не выведу Монсальви живым и невредимым из этого проклятого замка, то ножнами для моего клинка станет вонючее брюхо Ла Тремуйля! Господом Богом клянусь!
Он вложил шпагу в ножны, повернулся к Катрин и, взяв ее за плечи, троекратно расцеловал.
– Молитесь за меня, прекрасная дама! Я сделаю все, чтобы у вашего ребенка был отец.
Она приникла к нему, поднявшись на цыпочки, чтобы коснуться губами чисто выбритой щеки, и ощутила исходящий от него запах вербены и конского пота.
– Берегите себя, Жан… Мне страшно за вас!
– Ба! – воскликнул капитан, к которому при мысли о предстоящей схватке мигом вернулось хорошее настроение. – У меня есть славные друзья, и они охотно помогут мне, раз дело идет о том, чтобы проучить эту жирную свинью Ла Тремуйля. Да и, как любил говаривать Ла Ир, нужно первым наносить удар, если хочешь избавиться от страха. Именно это я собираюсь сделать, а вам рекомендую воспользоваться мудрым советом на будущее. Если бы королева Иоланда была здесь, я бы кинулся вместе с вами к ее ногам, но во дворце осталась только ее дочь, несчастная королева Мария, которая только и умеет, что молиться да рожать нам каждый год маленьких принцев.
Вполголоса напевая какой-то романс, Жан Потон де Сентрайль сбежал с лестницы так же быстро, как поднялся. Жак Кер повернулся к Катрин. Стоя у окна, она смотрела, как капитан садится на лошадь. В глазах ее сияла радость, какой она не испытывала уже очень давно.
– Как это прекрасно, – прошептала она, – как прекрасно, что у меня есть такие друзья! Как прекрасно, что можно еще верить людям!
– А вам пора подумать об отдыхе, друг мой, – мягко сказал меховщик, беря ее за руку. – Пойдемте, прошу вас. Посмотрим, не вернулась ли из церкви Масе.
Жена Жака Кера, казалось, была создана для того, чтобы стать верной подругой для человека выдающихся качеств, склонного к риску и презирающего опасность. Они были женаты уже двенадцать лет, и она ни разу не позволила себе сделать ему хоть малейшее замечание или в чем-нибудь упрекнуть. Сердце ее было преисполнено любви и обожания. Катрин подружилась с Масе, когда стала фрейлиной при королеве Марии. Именно к Масе она направилась, когда Сентрайль перехватил ее и увез к Арно, раненному под Компьеном. Часто вместе со своей подругой Маргаритой де Кюлан она проводила послеполуденные часы под липой в саду, в обществе нежной и кроткой молодой жены Жака Кера.
Масе была невысокого роста, белокурая, с тонкими чертами лица. У нее были красивые ореховые глаза, очаровательная улыбка и слегка вздернутый нос, который совсем ее не портил. Как дочь прево Буржа, Ламбера де Леодепара, жившего в доме напротив, на другой стороне улицы Орон, она получила хорошее воспитание и умела со вкусом одеваться. Жак Кер влюбился в свою красивую соседку, увидев, как она отправляется за покупками в чудесном ярко-красном бархатном платье, отороченном тонкой полоской беличьего меха, в премиленьком чепчике, гармонирующем с очень светлыми волосами. Он тотчас попросил отца посвататься к ней. Пьер Кер, крупный торговец мехом родом из Сен-Пурсена, встревожился, не зная, как посмотрит на это сватовство прево Ламбер. Но Леодепар был человеком очень умным и одновременно простым. Не страшась предрассудков и почуяв, что у молодого Кера большое будущее, он отдал ему дочь с легким сердцем и без особых церемоний.
68 
