. Очепятка
Единственно, немного раздражает то, что авторица писала то ли немного выпиМши, то ли страдая... 
98 
— Тебе не стоит делать этого.
— Я так хочу, — прошептала Марти. — Я люблю тебя, Ночное Солнце, и буду любить тебя вечно.
Стоя перед ним на коленях, Марти положила ладони на его бедра и откинула голову.
— Смотри на меня, милый.
Ночное Солнце, изнемогая от жаркой истомы, смотрел на нее, и глаза его сверкали.
— Не думай, — продолжала она, — будто я когда-нибудь пожалею о том, что ты взял меня.
Марти прикоснулась губами к напряженному, вздымающемуся перед ней жезлу. Ночное Солнце содрогнулся всем телом, из груди его вырвался стон.
— Я не пожалею, — заверила Марти, проводя языком по всей длине его жезла. — И ты не жалей.
Ночное Солнце громко вскрикнул, когда ее теплый, влажный рот накрыл его. Он стоял в лучах восходящего солнца, и прекрасная нагая женщина, преклонившая перед ним колени, любила его столь интимно, столь сладострастно, что Ночное Солнце хотел бы стоять так всю жизнь, глядя вниз на прильнувшую к нему золотистую головку.
Отведя голову Марти, он упал на колени и оказался лицом к лицу с любимой. Глаза его были полны муки, грудь тяжело вздымалась, и, несмотря на прохладу утра, испарина выступила на лбу.
Поняв, что Ночное Солнце никогда еще не был так возбужден, Марти прошептала с мольбой:
— Я знаю своего отца. Он убьет тебя. Не надо тебе туда ехать. — Она прижалась к нему горячей щекой. — Если ты меня любишь, скажи, что не поедешь.
Глава 40
Однако Ночное Солнце так и не уступил.
Сколь ни велика была его любовь к Марти, он был полон решимости отправиться в Колорадо. Когда они возвращались в деревню тем теплым днем, Марти, бросая нежные взгляды на любимого, размышляла о том, какая горькая ирония судьбы в том, что он не внял ее мольбам.
Только этот гордый упрямый мужчина, единственный человек на свете, без кого она не может жить, не подчинился ее воле. Поэтому Марти и преклонялась перед ним. С той минуты, как Марти узнала его, он был несгибаем.
Таким он оставался и теперь.
Там, преклонив колени в солнечном свете, она вручила Ночному Солнцу свою душу, предложила насладиться своим телом, стремясь к тому, чтобы, растворившись в ней, он согласился бы на все. Ночное Солнце любил ее дико, жадно, с небывалым неистовством, брал ее вновь и вновь, доводя до исступленного восторга, и все это время Марти умоляла его сказать, что он исполнит ее желание и останется с ней.
Тщетно!
Ночное Солнце оставался нем, а его черные глаза говорили, твердили, что он любит Марти, но не изменит своего решения. И даже в момент кульминации Ночное Солнце не обещал ничего, кроме того, что будет любить ее до скончания жизни.
В четыре часа дня они добрались до деревни. У входа в их жилище, как безмолвный часовой, стоял Совсем-не-Говорит. Марти увидела старого воина впервые с того утра, когда совершила побег.
Охваченная нежностью и чувством вины, Марти спешилась, подошла к старику, положила ладонь на его плечо и попросила Ночное Солнце:
— Объясни Совсем-не-Говорит, что я очень сожалею и прошу у него прощения за то, что ударила его. Мне бы хотелось стать ему другом.
— Скажи ему сама, Висинкала, — откликнулся Ночное Солнце, подмигнув Не-Говорит.
— Но он же глухой. Ночное Солнце усмехнулся:
— He-Говорит читает по губам. И к тому же понимает английский язык.
Марти в ужасе посмотрела на Совсем-не-Говорит. Старый индеец, смущенно улыбаясь, кивнул. Она метнула взгляд на Ночное Солнце. Тот расхохотался.
— Ты воплощенный дьявол! — Марта вспыхнула от возмущения, вспомнив, как и что говорила старику о Ночном Солнце.
— Наверное, это нечистая совесть беспокоит тебя, любовь моя, — шутливо заметил Ночное Солнце и обратился к старику: — He-Говорит, разве ты когда-нибудь повторял то, что тебе доверяли в приватной беседе?
Глядя на Марти, старик энергично покачал головой. Протянув He-Говорит руку, она улыбнулась и очень отчетливо сказала:
— Будешь моим другом? Возможно, мне еще не раз захочется поговорить об этом несносном мужчине, но при этом знать, что мои слова не передадут ему.
Старик пожал руку девушки и, не произнеся не единого слова, заверил ее в том, что чужие тайны не идут дальше его ушей.
— Как бабушка? — спросил Ночное Солнце. Лицо старого воина выразило волнение.
— Ей снова нездоровится? He-Говорит кивнул.
98 
