Последние отзывы

  90  

— Отличная идея. Я мог бы искупаться в мороженом. Там, внизу, совсем нет воздуха.

Этан кивнул. В такую погоду возиться с лаком достаточно противно, но работать в крохотной каюте, куда не достают воздушные потоки, разгоняемые огромными вентиляторами, закрепленными под потолком, все равно что жариться в аду.

— Хочешь переключиться на что-нибудь другое?

— Я вполне способен выполнять свою чертову работу.

Этан пожал потными плечами:

— Как хочешь.

Кэм стиснул зубы, затем раздраженно произнес:

— Ладно, ладно, я нервничаю. Мои жареные мозги не перестают задавать один и тот же вопрос: получила ли та уличная кошка письмо Анны?

— Должна была. Письмо отправили во вторник, как только почта открылась после праздников, Сегодня пятница.

— Черт побери, Этан, я знаю, какой сегодня день. — Кэм раздраженно смахнул пот с лица и хмуро уставился на брата. — Неужели ничто не может лишить тебя самообладания?

— Мои переживания ничего не изменят. Глория все равно сделает то, что задумала. — Этан скосил глаза на Кэма. — И тогда мы с ней разберемся.

Кэм заметался по палубе, забыв о жаре и усталости.

— Я никогда не понимал, как ты можешь — оставаться таким спокойным, когда все катится в ад.

— Я долго практиковался, — пробормотал Этан, продолжая лакировать корпус.

Кэм повел плечами, разминая затекшие мышцы. Черт побери! Если он немедленно что-нибудь не придумает, то совсем свихнется.

— Как прошло великое свидание?

— Нормально.

— Этан, я что, должен вытягивать подробности клещами?

Легкая улыбка скривила губы Этана.

— Ну, мы отлично поужинали. Пили французское вино, которое так обожает Фил. Вполне приличное, но не понимаю, из-за чего столько шума.

— А потом провел великолепную ночь?

Этан на секунду поднял глаза, увидел широкую ухмылку Кэма и решил ответить в том же духе:

— Да… А ты?

Кэм от души расхохотался. Болтовня не остудила его, но отвлекла от гнетущих мыслей.

— Черт побери, братишка, Грейс — лучшее, что случилось с тобой, я имею в виду не только секс, хотя ты явно приободрился в последние дни. Эта женщина — именно то, что тебе нужно.

Этан бросил работу и почесал зудящий от пота живот.

— Почему?

— Потому что она надежна, как скала, красива, как картинка, терпелива, как Иов, а ее оптимизма вам вполне хватит на двоих. Думаю, очень скоро мы снова будем украшать двор к свадьбе.

Пальцы Этана вцепились в кисть.

— Кэм, я не собираюсь жениться на ней.

Кэма потрясли не сами слова, а тон, которым они были произнесены. Полное, безнадежное отчаяние.

— Выходит, я ошибся, — медленно сказал он. — По тому, как продвигались ваши отношения, я решил, что ты настроен серьезно.

— Я очень серьезен во всем, что касается Грейс. — Этан макнул кисть в ведерко с лаком, уставился на золотистые капли. — Но я не думаю о браке.

В других обстоятельствах Кэм не стал бы развивать эту тему. Просто отошел бы; пожав плечами: мол, твое дело, братишка. Однако он слишком хорошо знал Этана, слишком сильно любил его, чтобы отмахнуться от его боли, а потому присел на корточки и посмотрел ему в глаза.

— Я тоже не думал, — прошептал он. — Одна мысль о браке пугала меня до смерти. Но когда в твою жизнь входит твоя единственная женщина, гораздо: страшнее отпустить ее.

— Я знаю, что делаю.

Упрямый взгляд Этана не остановил Кэма.

— Ты всегда так уверен в себе. Надеюсь, ты прав и на этот раз. И дай бог, чтобы это не имело отношения к мальчишке с глазами мертвеца, которого мама с папой как-то привели домой. К тому мальчишке, что каждую ночь просыпался с дикими криками.

— Не возвращайся туда, Кэм.

— Это ты туда не возвращайся. Мама с папой этого не заслужили. — Это не имеет к ним никакого отношения.

— Это имеет к ним самое непосредственное отношение. Послушай…

— Эй, это дерьмо уже тает! — заорал вбежавший с мороженым Сет.

Кэм тихо выругался, выпрямился и скорее по привычке хмуро уставился на Сета:

— Разве я не велел тебе найти замену для слова «дерьмо»?

— Ваше любимое слово, — возразил Сет, перекидывая пакет с мороженым с руки на руку.

— Это не обсуждается.

Вытряхивая стаканчики в ящик-холодильник, Сет вступил в рутинную перепалку:

— Почему?

— Потому что, если ты не перестанешь ругаться, Анна свернет мне шею. А если она свернет шею мне, приятель, то я сверну шею тебе.

  90