— Хватит, — сказал он, вставая. — Тебе будет плохо. — Он взял ее за руку, чтобы помочь подняться на ноги.
Она безотчетно подчинилась.
— Но я съела не больше, чем обычный ужин.
— Что, тем не менее, намного больше того количества пищи, к которому ты привыкла в последнее время.
Он повел ее к пустому столу, чтобы усадить на стул, а она все ворчала и оглядывалась на оставленную, на полу еду. Он снова ощутил стеснение в груди, как тогда, когда она едва не расплакалась из-за яблока.
— Девочка, там, где мы это заказали, еще полно омаров. Не нужно вести себя так, будто это последняя еда в твоей жизни.
Она невесело хохотнула:
— Сказал, как человек, который никогда не оставался без еды.
Глава 18
Шотландец и бровью не повел, когда поднос за подносом заносили еду — фрукты, паштеты, омара, салаты и десерт трех видов. Разглядывая заказанные вкусные блюда, Мэдди вынуждена была признать: он был прав, говоря, что яблоко будет достойно возмещено.
Хотя у нее и возникли определенные опасения при его заявлении, что ужинать они будут в номере, и возникло желание убежать, довольствуясь полученным кольцом, Мэдди пришла к заключению, что он не хочет идти в ресторан из-за своего лица, что было вполне объяснимо. Ей все не верилось, что он скрывал от нее свое истинное лицо в ту первую их встречу, причем делал это намеренно, даже когда овладел ею.
Он принес фужер с шампанским и поставил на стол перед ней. Она уже была немного навеселе, но он ничего не пил. Мэдди успела заметить, что он оберегал один бок, а сейчас настороженно сидел на кровати, будто в ожидании болезненных ощущений.
— Ты говорила, что с четырнадцати лет живешь одна, — напомнил он. — Любопытно было бы узнать, как ты оплачиваешь жилье и пропитание.
— Намекаешь на мою неудавшуюся попытку заработать сегодня? — Она потеряла больше, чем заработала, пока Шотландец не одарил ее бриллиантом. К сожалению, нелегко быстро продать кольцо за его реальную цену. А ей срочно нужны деньги. Но она уже успела выкрасть золотые часы из его сумки и кое-какие серебряные столовые приборы из сервировки ужина.
Шотландец проявил мудрость и ничего не сказал в ответ на ее замечание. Ей не хотелось отвечать на его вопросы, но, видимо, все равно придется сделать это, если она хочет еще поесть или прикарманить больше серебра.
— Иногда я сдаю карты и продаю сигареты в кафе близ Монмартра. — Мэдди выпила, и ее передернуло. — Если не это, то играю «в скорлупки» на ярмарках или на тотализаторе.
— Я видел книгу у твоей кровати. Только не говори, что считаешь себя богемной натурой.
— Совсем нет. Книга новая и выставлена в соседнем квартале. Мне просто удалось получить ее задаром. Я не испытываю к ним симпатии, даже к тем, кто беднее меня. Знаешь, какой тяжелой работой пришлось бы тебе заниматься, чтобы стать беднее меня? — прошептала она рассеянно и встряхнула головой. — Многие из них сознательно покидают богатые семьи и живут впроголодь в Марэ.
— Куин говорил мне, что твоя мать и отчим живут в Сен-Роке. Разве ты сделала не то же самое, покинув их?
— Причина, по которой я покинула Сен-Рок, не имеет ничего общего с претенциозностью. И я не хочу обсуждать это.
— Что это за женщина, позволяющая дочери жить в трущобе?
Мэдди поставила фужер и, встав из-за стола, повернулась к двери.
Шотландец схватил ее за запястье. Движение было очень быстрым для такого крупного мужчины.
— Погоди, — просипел он сквозь зубы, словно превозмогая боль.
Она раздраженно посмотрела на его руку.
— Я сказала, что не хочу обсуждать эту тему.
— Я больше не заикнусь об этом. — Он отпустил ее руку, и она, усевшись, снова принялась за шампанское. — Но меня удивляет, что ты готова уйти, даже не узнав, почему я приехал сюда.
— Как же, твое «предложение»: Уверена, что знаю, в чем оно заключается. Ты уже предлагал мне нечто подобное той ночью.
— Да, я тогда думал сделать тебя своей любовницей. И если бы тебя это устраивало, ты могла бы дождаться в Лондоне моего возвращения.
— Я не хотела быть твоей любовницей. Это означало бы, что нужно было бы снова проходить, через то, что произошло в ту ночь. — Мэдди передернуло, — Думаю, я скорее умерла бы. Если мне и придется снова пережить подобное, то только в браке.
— Тогда придется жениться на тебе.
Она посмотрела на него с откровенной неприязнью: