Последние отзывы

  107  

Джессика родилась среди аристократии. Вулф никогда не забывал об этом, даже в момент страсти к ней. Вот почему после трех ночей огненных ласк Джессика оставалась девственницей. Вулф пылал к ней страстью, как к женщине, но не верил, что она может быть ему верным другом.

Ветер бился о стены, сотрясая дом. Он свирепо швырял в окно частицы льда и песка. Мужчины перестали есть и обменялись тревожными взглядами.

Ничего не говоря, Вулф встал и вышел через заднюю дверь. Не обращая внимания на колючий ветер, он отошел от дома, чтобы взглянуть на небо над горными вершинами.

Хотя был лишь полдень, слышался вой волков, вышедших из лесу на охоту.

В течение некоторого времени Вулф молча наблюдал за природой. Когда он вернулся в дом, лицо его было бесстрастным, но глаза невеселыми.

Калеб подождал, пока Вулф сел.

— Ну? — спросил он негромко.

Поколебавшись, Вулф пожал плечами.

— Будет сильный снегопад.

Калеб пробормотал себе под нос несколько слов, которые Джессика предпочла бы не слышать. Она поставила на стол второй противень хлеба и новую миску супа.

— Говоришь, сильный? — переспросил Калеб.

— Будет сущий ад. — Голос Вулфа звучал спокойно и твердо.

— Тогда никто не поедет, кроме меня. В этой пурге легко заблудиться.

— Я начну собирать коров и телок, — сказал Рейф, как будто не слыша слов Калеба. — Мой бич пугает лошадей, зато очень нравится этим животным.

— Я поеду с дробовиком, — сказал Рено. — Слава богу, пока не очень много коров отелилось. Телятам будет безопаснее в утробе матери. Кобылы уже начали жеребиться?

— Нет, — ответил Вулф. — Моя стальная будет, наверное, первой. Ну, а за ней тут же пойдут другие. Если они начнут жеребиться в пургу…

Калеб прищурил глаза, но промолчал. Да и мог ли он найти такое слово, которое повернуло бы холодный северный ветер вспять?

— Если мы заарканим моего мустанга, — продолжил Вулф, — Измаил сможет увести остальной табун за собой.

— Я недавно пытался это сделать. Но эта твоя чертовка просто описывала круги возле меня, — пожаловался Калеб.

— Да, быстронога… И умна, очень умна!.. — Затем улыбка у Вулфа погасла. — Если не удастся поговорить с ней…

— Поговорить? — удивилась Джессика.

Калеб улыбнулся.

— По-чейеннски… Это самая загадочная вещь, которую я когда-нибудь видел. Вулф может подойти к мустангу, что-то сказать ему, и тот сразу же идет за ним, словно большая собака.

— Чейенны их так и зовут — Большие Собаки, — пояснил Вулф спокойно. Затем его голос изменился. — Если стальная не проявит благоразумия и мы не сможем подойти к ней, я вынужден буду оглушить ее пулей.

Джессика бросила полный сочувствия взгляд на Вулфа. Она знала, что стальная была его надеждой, основой будущего табуна.

— Я сделаю то, что должен сделать, — заявил Вулф.

На третий день пурги мужчины были до предела измотаны недосыпанием и многочасовыми верховыми поездками. Джессика без конца готовила жаркое, пекла уйму хлеба и готовила озера кофе. Все это она держала в горячем виде на кухне независимо от времени суток, потому что не знала, в какую минуту через заднюю дверь ввалится кто-нибудь из мужчин, продрогший до костей и голодный, как медведь после зимней спячки.

— Иди спать, — сказала Джессика, обращаясь к Виллоу.

— Ты на кухне с раннего утра, сейчас дело к вечеру. Ты ведь измоталась.

— Я чувствую себя отлично. Я сильнее, чем кажусь. И всегда была такой.

Виллоу заметила следы тревоги на лице Джессики и поняла, что ее беспокоит.

— С мужчинами все будет в порядке, Джесси. Они привыкли разъезжать по дикой стране.

В ответ Джессика лишь кивнула. Она не знала, рассказал ли Калеб жене о волках. Стая вышла охотиться на лошадей и коров, которые телились в самое неподходящее время. Не говоря уж о ветре. Он тысячами ледяных зубов впивался в кожу и отбирал тепло у всего живого…

Джессика знала обо всех этих проблемах, потому что Вулф рассказал ей больше, чем сам того желал, своими скупыми ответами и красноречивыми умолчаниями.

— Если бы прекратился этот проклятый ветер, — мечтала вслух Джессика.

— Да… Если бы… Сейчас хоть снегопад почти стих, — сказала Виллоу, подходя к окну. Она взяла в руки бинокль, направила его на пастбище и стала считать лошадей. Трудно было рассмотреть все в деталях через снежную завесу, но ей показалось, что в табуне есть потери.

  107