28 
Астролябия, ты была для меня единственным достаточно холодным шампанским. Тем хуже. Я умру на трезвую голову.
Как только самолет оторвется от земли, я пройду в кабину, держа наготове острый осколок, и перережу горло пилотам. Я долго размышлял над этим и решил: поскольку мне неизвестно, способен ли я на такой поступок, единственный выход — просто не думать о нем. Любая психологическая подготовка напрочь лишит меня сил.
Само это движение не должно быть слишком трудным: я сотни раз видел его в кино и тысячи раз повторял перед зеркалом. Самое главное — заставить себя отрешиться от всего. Для этого я предусмотрел одно средство: в момент убийства держать в голове «Зимний путь» Шуберта — именно потому, что между моими действиями и этой музыкой нет никакой связи.
Покончив с этим, я сяду за штурвал. Заранее радуюсь возможности проверить точность указаний Максимильена Фигье и эффективность моих упражнений на тренажере. Но в любом случае все закончится авиакатастрофой. Эйфелева башня — неизмеримо лучшая и куда менее банальная мишень, чем какой-нибудь третьеразрядный отель в Гонессе.[35] Однако меня волнует другое: так ли уж верна эта история про букву «А»?
Дверь пилотской кабины я запру изнутри. И стану единственным — после Бога — хозяином на борту этого самолета. Полагаю, ощущение будет грандиозное.
Если все пойдет, как задумано, я направлю свой воздушный корабль в сторону Парижа. Нынче у нас 19 марта, небо ясное, свет еще по-зимнему чист: видимость будет превосходная.
Я люблю свой родной город, и сегодня моя любовь к нему возрастет стократно. Мне часто приходилось наблюдать любопытный феномен: чтобы полюбить какое-то место, нужно взглянуть на него с высоты. Наверное, именно потому люди и воображают, что Бог сидит в небесах, высоко над Землей, иначе как бы у него получалось любить нас?
Я появлюсь с севера, сверну чуть направо, пролечу над Триумфальной аркой. За Трокадеро меня будет поджидать гигантская «А» Эйфелевой башни. И я подарю ей такую любовь, какой мы любим лишь то, что находится в нашей власти.
Искренне надеюсь, что мое покушение не повредит прелестный дворец Галльера́ и не сотрет со стен дворца Шайо блестящие стихи Валери.[36]
* * *
Скоро стюардесса пригласит пассажиров подняться в самолет. Я не стану молить Бога послать мне мужество — это означало бы, что мне его не хватает.
Не желаю даже думать о провале моей миссии. Я добьюсь успеха, я в этом уверен.
Закрываю глаза, сосредоточиваюсь. Уже чую близость стройного тела Эйфелевой башни. Что до меня самого, я безраздельно слился с моим самолетом, мы с ним образуем единое металлическое тело, и я наслаждаюсь этим ощущением.
Никогда еще я не чувствовал так ясно, что моя плоть держится на крепком скелете. Наверно, это и есть любовь.
Вот я и в салоне. Стюарды, которые скоро умрут, здороваются со мной. Сейчас мы взлетим.
Весна может начинаться.
35
Город Гонесс находится недалеко от Парижа.
36
Во дворце Галльера в 1977 г. был открыт Музей моды. На стенах двух павильонов дворца Шайо, возведенного в 1937 г., выгравированы строки из стихотворений французского поэта П.Валери. Оба упомянутых здания находятся напротив Эйфелевой башни, на другом берегу Сены.
28 
